Ливанцeв к e история срeднeвeкового государства и права спб 2000 635 с 4

ГОСУДАРСТВО И ПРАВО ЮЖНЫХ И ЗАПАДНЫХ СЛАВЯН.    § 1. Болгария.     В VI в. развернулась колонизация Балкан. К VII в. на востоке и юго-востоке Балканского полуострова, входившего в состав Византии, образовалось несколько славянских племенных союзов, в том числе и “Союз семи племен”, который сложился в Мизии (на северо-востоке современной Болгарии).   Во второй половине VII в. в Мизию вторглась тюрско-болгарская орда хана Аспаруха.

 

Вскоре произошло военное столкновение булгар (прото-болгар) с Византией, в результате которого византийский император Константин IV вынужден был заключить мир с Аспарухом, что означало фактическое признание возникшего славянско-булгарского государства.   Процесс классообразования у самих славян, появление частной собственности и вторжение булгар привели таким образом к созданию так называемого первого Болгарского царства, история которого началась с 681 г., когда держава Аспаруха была признана Византией.   В новом государстве главенствующее положение заняли завоеватели в лице булгарской родо-племенной знати. Однако следует иметь в виду, что по уровню хозяйственного и культурного развития земледельцы-славяне стояли выше скотоводов – булгар.; они превосходили их и в численном отношении.

 

С течением времени степняки были ассимилированы славянским населением и все население страны получило единое название болгар.   Таким образом, не приходится видеть в булгарской знати творцов государственности у южных славян.

 

Процесс формирования классового общества, как известно, всегда длителен. В его основе лежат глубокие сдвиги в состоянии производительных сил и в производственных отношениях, а не политические моменты. Приход орды Аспаруха, бесспорно, ускорил процесс складывания раннефеодального государства. С подчинением славян булгарской верхушке заметно углубилась имущественная и социальная дифференциация общества.   Показателем того, насколько далеко зашла в Болгарском царстве феодализация, служит признание в 865 г. христианства государственной религией: возникла необходимость заменить несоответствующие новым порядкам верования, которые достались в наследство от родового строя. Зенита своего политического могущества Первое Болгарское царство достигло при царе Симеоне (893 – 927). Его владения простирались от Черного моря до Адриатики, северная граница была отодвинута далеко за Дунай.   К X в. значительная часть крестьянства оказалась в зависимости от “владык земных”, “боляр”, как их именуют источники. Частые войны, которые вела Болгария, отрывали свободных общинников от их хозяйства, тем самым ускоряя потерю ими земли и свободы.

 

Классовый протест народных масс против усиливающейся эксплуатации ярко выразился в богомильстве.

 

Это еретическое движение, отрицавшее все устои современного ему общества, объективно носило антифеодальный характер. Церковь и государство беспощадно преследовали еретиков, но были не в силах искоренить богомильство.   Начиная с 30-х гг. X в. все ощутимее становились центробежные тенденции в экономически и политически окрепших землях обширного Болгарского царства. В самом господствующем классе все чаще возникали серьезные разногласия, приводившие к междоусобицам, ослаблявшим государство и влекущим его феодальный распад, феодальную раздробленность.

 

Византия вскоре воспользовалась слабостью болгарского государства. В ходе полувековой борьбы, сломив упорное сопротивление, она к 1018 г.

 

овладела последними болгарскими крепостями.

 

Победа восстания 1185 – 1187 гг.

 

вернула Болгарии независимость.

 

Второе Болгарское царство воспользовалось тем, что в 1204 г. под ударами крестоносцев рухнул самый опасный его противник – Византийская империя.

 

В следующем году болгары наголову разбили войско самих крестоносцев. Широко раздвинув свои пределы, Второе Болгарское царство, широко раздвинув свои границы при Иване Асене II (1218 – 1241 гг.) в первой половине XIII в. добилось гегемонии на Балканах. Царская власть опиралась главным образом на служилое сословие – на прониаров, а также на городскую верхушку.   Феодальная аристократия, болярство сопротивлялись объединительной политике царя. Магнаты были сильны в центральном государственном аппарате (во многом построенном по византийскому образцу), в их руках находилась и местная администрация. Во второй половине XIII в.

 

знать укрепила свои позиции в ущерб центральной власти. Это произошло в обстановке усилившейся внешней угрозы со стороны Византийской империи и разорительных татарских набегов из-за Дуная.

 

В XIV в.

 

Второе Болгарское царство раскололось на три самостоятельных государства. Феодальная раздробленность и княжеские неурядицы были основной причиной быстрого завоевания Второго Болгарского царства турками. Турецкие войска в 1393 г. после трехмесячной осады овладели столицей царства – Тырновым, а три года спустя вся страна оказалась под турецким игом.

 

Первая значительная кодификация болгарского права получила название “Закона судного людем”. Закон был составлен в конце IX в,; до наших дней он дошел только в многочисленных русских списках не старше XIII столетия.   “Закон судный людем” – по источникам происхождения и по содержанию – памятник права весьма сложный.

 

Приняв христианство по греческому обряду, Болгария оказалась под влиянием византийской культуры и права, что сказалось на многих статьях Закона. Особенно сильно повлияла византийская Эклога. Однако по расположению статей, по сравнительной значимости отдельных правовых институтов, по мерам наказания болгарский памятник существенно отличается от греческих образцов.   Усиленный акцент поставлен феодальным государством на искоренение остатков язычества. “Закон судный людем” устанавливает своеобразную круговую поруку: церкви должны быть отданы вместе со своим имуществом не только лица, творившие языческие обряды, но и все жители того села, которое терпело в своей среде язычников. За совершение поганских обрядов продажа в рабство угрожала даже “господам”, представителям правящего класса. Примерно каждая третья статья Закона посвящена утверждению новых, христианских норм нравственности. Запрещено многоженство – вторую жену, вместе с ее детьми, предписано изгнать из дома, нельзя было вступать в брак с близким родственников, что признавалось вполне допустимым в недавние, дохристианские времена.   В области гражданско-правовых отношений35 Закон регламентировал такие виды договоров как купля-продажа, заем, хранение (поклажа), наем. Причем норма, регулирующая договор трудового найма, была весьма характерной для феодального общества: она разрешала лишать всего заработанного того, кто не “допахал до времени”, как не выполнившего условия договора найма до конца.   “Закон судный людем” содержит также нормы, посвященные опеке, поручительству, наследования. При наследовании по завещанию предусматривалась обязательная доля в пользу детей.   Закон защищал собственность суровыми мерами.

 

Много статей посвящено квалифицированным кражам – похищению оружия или коня во время похода и т.д.   За кражу, совершенную рабом, отвечал его господин, который однако имел право освободиться от ответственности, передав вора в рабство потерпевшему. Человека, похитившего свободного и сделавшего его рабом, самого превращали в раба, передавая в собственность пострадавшему, т.

 

е. предусмотрен талион, в целом чуждый славянским правовым обычаям. Болгарскому памятнику IX в. знакомо понятие рецидива. Тот, кто загонит к себе чужое стадо, подвергался избиению. Во второй раз ему грозило изгнание. Будучи пойман в третий раз, он подлежал продаже в рабство.   Строжайшие кары предписаны за поджог.

 

Умышленный поджог дома карался смертной казнью (сожжением либо расчленением мечом), тогда как при пожаре, вспыхнувшем по небрежности, лишь возмещался ущерб. Хищение церковного имущества наказывалось продажей в рабство.   Среди других преступлений Закон говорит об убийстве, которое наказывалось штрафом36; о разбое, за который предусматривалась смертная казнь; об изнасиловании, за которое виновный подвергался мучительному наказанию.   Закон предусматривал в некоторых случаях коллективную ответственность жителей села, когда на его территории совершено преступление, а виновный не обнаружен.   Серия статей регламентировала порядок дачи свидетельских показаний. Родственникам запрещено свидетельствовать друг против друга. Но – что показательно для общественных отношений в раннефеодальной Болгарии – послухом (свидетелем) мог выступить раб или вольноотпущенник.

 

Перечисленные и остальные статьи, в которых, в частности, речь шла о разделе военной добычи и т.

 

п., охватывали довольно узкий круг вопросов уголовного, гражданского, процессуального права. Все, что лежало за пределами “Закона судного людем”, оставалось сферой действия старого славянского обычая.    § 2.

 

Хорватия и Сербия.

 

Раннефеодальные государственные образования, возникавшие в западной части Балканского полуострова, испытали сильное давление со стороны соседних государств.

 

Так, Каринтия (Словения) подверглась значительной германизации и в конце Х в. вошла в состав Священной империи. Процесс объединения хорватских земель, протекавший в ожесточенной борьбе сначала с Франкской державой, затем – с Венецией и Венгрией, привел в начале Х в.

 

к созданию королевства, которое в течение двух веков играло первостепенную роль в политической жизни региона. Но влиятельные круги феодальной знати сделали ставку на союз с венграми. В итоге унии 1102 г. образовалось Венгерско-Харватское королевство, где ведущие позиции принадлежали венгерским феодалам.   Особое место в ряду южнославянских земель заняли богатые торгово-ремесленные центры далматинского побережья. Среди них первенствовал Дубровник. Признание Дубровником чужестранной власти (до 1205 г.

 

– Византийской империи, потом Венеции и с 1358 г. – Венгерско-Хорватского королевства) не помешало складыванию здесь строя аристократической республики. Реальную власть сосредоточила в своих руках городская верхушка, управлявшая городом через посредство системы политических убеждений: Большого веча – законодательного органа; Сената, которому принадлежала исполнительная власть; и Малого веча, наблюдавшего за деятельностью князя, который стоял во главе администрации.   У сербских племен формирование классовых отношений шло замедленно по сравнению с соседними землями.

 

Немаловажную роль в этом сыграли природные условия. Гористый рельеф поддерживал разобщенность жуп (объединений нескольких сельских общин), способствовал консервации родовых пережитков, часть из которых в глухих горных районах уцелеет вплоть до XX в.   На протяжении VIII и последующих веков возникали княжества в Дукле (будущей Черногории), Боснии и других землях. Медленный, но неуклонный хозяйственный и социальный подъем центральной сербской области – Рашки позволили ей преодолеть внутренние центробежные тенденции и занять место политического лидера.

 

В 60-х гг. XII в., в княжение великого жупана Стефана Немани, Рашка сбросила зависимость от Константинополя. ост международного веса Сербского государства привел к тому, что великий жупан, сын Немани Савва, в 1217 г. получил от папы римского, королевский титул. В споре с православной церковью папа римский пытался перетянуть сербов на свою сторону. Став обширным государством, Сербия достигла максимального расцвета при Стефане Душане (1331 – 1355), который присвоил себе пышный титул “краля Сербия, Дукли, Хума, Зеты, Албании и Приморья, владетеля немалой части Болгарского царства и господина почти всей Византийской империи”. (Последнее напоминало о том, что у Византии были отняты Южная Македония, Эпир, Фессалия.) В 1346 г. Стафан Душан венчался на царство.

 

При нем был издан один из наиболее значительных памятников средневекового славянского права – Законник Стефана Душана.   Основной текст Законника – первые 135 статей – был принят в 1349 г. на соборе в Скопле. Для политического строя Сербии характерно, что собор – съезд церковной и светской знати – продолжал функционировать и царь вынужден обращаться к нему при решении важных дел. Пять лет спустя собор внес дополнения, которые составили вторую часть Законника.

 

Составители Законника стремились преодолеть разнобой в судопроизводстве и привести юридические нормы в определенную систему потребностей феодализма. Памятник многослоен. Наряду с обычным правом в нем были использованы предшествующие акты центральной власти. Значительное влияние на него оказало византийского законодательство, ощутимо воздействие городского права Восточной Адриатики. Как и “Закон судный людем”, свод Стефана Душана не был всеобъемлющ. Его дополняли переведенные с греческого “Закон царя Юстиниана” и некоторые другие компиляции. С другой стороны, сохранилося старый обычай, по которому продолжала судиться сербская деревня.

 

Законник и другие сербские источники той эпохи показывают, что феодальная собственность выступала в форме баштины и пронии. Аллодист-баштинник, будучи обязан государству небольшой поземельной податью и военной службой, волен распоряжаться землей. Земля была свободно отчуждаема.

 

Кроме родовых светских имений, к баштине причисляли имения монастырей, собравших огромные земельные богатства.   Так, сербский Хилендарский монастырь на Афоне щедротами Душана довел число своих сел в его державе до 360. Прония была для Сербии сравнительно новым явлением: раздача земель в условное держание за службу распространилось только во второй половине XIII в. Держатель пронии не мог подарить ее, пожертвовать церки, продать. Земля по наследству переходила лишь с условием, что новый прониар также будет служить сюзерену.   Господствующий класс в Сербии состоял из двух сословий. Властеличи занимали менее привилегированное положение, чем властели, представители феодальной знати.

 

Властели держали свои родовые земли на праве баштины. Им принадлежали все важнейшие посты в центральном и местном управлении. Правительство принимало меры, чтобы подчинить себе властелей, однако это не всегда удавалось. Вопреки намерениям Душана, феодальная знать в его царствование лишь усилилась.   Судя по Законнику, основную массу сельского населения составляли зависимые крестьяне – меропхи. Объем их повинностей был установлен в общегосударственном масштабе: “меропхам закон по всей земле: в неделю пусть два дня работают на прониара и дают ему в год царский перпер” (серебряную монету”).

 

Сверх того они еще два дня ежегодно работают в стадную пору и, возможно, платят натуральный оброк. Дополнение к Законнику 1354 г.

 

установило, что “ни один господин не волен ничего требовать с меропхов сверх закона”. Признанное Законником право крестьянина обжаловать незаконные действия помещика в суд носило формальный характер. Зато эффективно прокладывала себе дорогу идущая сверху от феодалов тенденция к закрепощению деревни. Заключительная, 201 статья Законника грозила меропху в случае побега: “господин пусть опалит ему голову и бороду, распорет ему нос”.   Законник выделяет среди прочих категорий крестьянства отроков (холопов), близких по своему статусу к рабам, хорошо известным сербскому феодальному праву (торговля ими сохранилась до XV в.). Отроков рассматривали как наследственное имущество. Закон ставил здесь одно ограничение: их передавали по наследству только по мужской линии. Отпустить их на свободу был вправе только господин, который судит их “по своей воле”. Отрок подлежал государственной юрисдикции только по делам о тяжких преступлениях как убийство, разбой.   Законник установил выдачу беглых крестьян господину и при этом ужесточил санкции. Если в своей основной части он обязывал за содействие побегу представить хозяину взамен бежавшего семерых человек, то дополнение приравняло укрывательство “чужого человека” к государственной измене.   Одновременно ограничивались права свободных общинников. В статье 69 говорилось: “Пусть не будет себрова сбора (сходки); если же кто найдется их собравший, пусть отрежут ему уши и опалят лицо”.

 

Очевидно, государство старалось сломить сельскую общину как орган классового протеста крестьянства.

 

Судебное устройство в Сербии, как и во всяком феодальном государстве, было сложным. Так имелись господские суды, суды церковные, был особый суд, осуществляемый чиновником, взыскивающим пошлины и т. д. Главное место принадлежало царским судам – придворному, областному, городскому. Областной суд большую часть времени проводил в разъездах, осуществляя общий надзор за всей юстицией в регионе.   Как пережиток старины был суд поротников, т. е. суд присяжных. В зависимости от характера дела, поротники (в составе 24, 12 или 6 человек) большинством голосов выносили обвинительный вердикт. Им было запрещено мирить стороны.   Весьма тщательной разработкой отличаются уголовно-правовые нормы Законника. Среди государственных преступлений на первом месте – измена. К числу особо опасных преступлений отнесены также преступления против религии, разбой, грабеж, подделка монеты, поджог. Наказания за такие преступления были очень суровыми, причем возмездию подвергались в ряде случаев невиновные родственник осужденного (так называемое объективное вменение). Так, изменник наказывался смертью и конфискацией имущества; грабителя вешали вниз головой; за воровство выкаливали глаза; за возвращение в язычество или переход в другую веру следовала смертная казнь, за разорение церкви в военное время виновный наказывался смертью.   Сословный характер Законника проявлялся в том, что за одно и тоже преступление предусматривались различные наказания в зависимости от сословной принадлежности потерпевшего. Так, за убийство властеля серб кроме уплаты штрафа лишался обеих рук, в то время как властель за тоже самое преступление отделывался уплатой только штрафа.

 

За поджог расплачивается все село, если оно не выдаст поджигателя. Селу, в котором будет найден разбойник, угрожает разграбление, причем на этот раз наказание в виде возмещения ущерба коснется и господина того села. Судебник содержал также небольшое количество норм, посвященных гражданскому и отчасти семейному праву.   Говоря о процессуальном праве, следует отметить, что в церковных судах Сербии применялась инквизиционная форма судопроизводства, в то время как в царском суде рассмотрение дел велось на началах обвинительного процесса, как правило, устно и гласно с обязательным ведением прокола судебного заседания и письменной фиксацией судебного решения.   По делам государственных и религиозных преступлений уголовное преследование осуществлялось от лица государства. Признание ответчиком своей вины означало завершение процесса. Если признания не было, суд оценивал доказательства. Обвинитель мог представить свидетелей и другие улики.

 

Наряду со свидетельскими показаниями, широко применялись ордалии – “суд божий”: испытание раскаленным железом или котелком36. Поединок как доказательство признан для одного случая: когда двое спорят во время военного похода. Они должны биться один на один, и никто под страхом отсечения руки не должен был вступаться.   Исполнение постановлений суда было возложено на специальных должностных лиц – на приставов.   После смерти Стефана Душана его держава стала распадаться на уделы.   Аналогичное положение сложилось и в других частях Балканского полуострова. Турки-османы, которые с середины XIV в. утвердились в отнятой у византийцев Фракии, не замедлили воспользоваться этими обстоятельствами.

 

В сражении на Косовом поле в 1389 г. сербы, после героического сопротивления, были разбиты турками.

 

Вслед за тем наступила, как указывалось, очередь Болгарии. В 1396 г. пала последняя болгарская крепость.

 

В XV в.

 

турецкое владычество было упрочено в Болгарии и Сербии и распространено на соседние области. Так южные славяне подпали под многовековое османское иго, которое будет сброшено с помощью русского народа лишь в XIX в.   Завоеватели внедрили в южнославянских землях свой вариант военно-ленной системы.

 

Насильственно вводились турецкие административные и судебные порядки.

 

Султанское законодательство должно было заменить прежние законы.

 

На деле славянские нормы в значительной степени продолжали действовать. Не случайно сохранилось много – около двадцати – списков Законника Стефана Душана, сделанных в XV – XVIII в. Имущественные претензии, споры из-за пользования общинными угодьями и т. п.

 

в сербской и болгарской деревне периода позднего феодализма чаще всего по-прежнему регулировались нормами обычного права.    § 3. Полабско-балтийские славяне.     Среди западнославянских племен трагично сложилась судьба полабско-балтийских славян, издавна обитавших по нижнему и среднему побережью р. Эльбы (ее славянское название – Лаба) и вдоль берега Балтийского моря между Эльбой и Вислой.   Дошедшие до нас источники застают эти племена на стадии разложения первобытнообщинного строя и формирования классового общества. В конце I – начале II тысячелетия н. э. основой социальной структуры оставалась свободная община. Рабство и другие формы зависимости медленно проникали в эту среду.

 

Рабов предпочитали продавать за рубеж, но иногда использовали в хозяйствах знати.   На балтийском побережье рано возникли торговые города – Волин, Колобжег и др. Это, с одной стороны, форсировало складывание государственно-правовых институтов, с другой – обусловило специфику политического строя поморских княжеств, в которых купеческие круги пользовались большим весом. В городах вечевые собрания довольно скоро попали в зависимость от патрициата.   Среди многочисленных полабских племен уже в VIII – начале IX вв. выдвинулись два племенных союза – ободритов и лютичей (велетов). Именно им, в особенности – лютичам, пришлось принять на себя основной натиск немецких феодалов. Еще Карл Великий перенес военный действия за Эльбу. После того, как в IX в. подчиненные им племена вернули себе свободу, новый этап “натиска на Восток” начался с воцарением в Германии саксонской династии.

 

В 928 г. король Генрих Птицелов овладел главным городом племени гаволян Бренной.

 

Затем был захвачен ряд других областей. Немецкие феодалы стремились утвердить свою власть жестокостью и вероломством.

 

Однако, по словам немецкого хрониста Видукинда, те “решительно предпочитали войну миру, готовые нести всякие бедствия ради дорогой им свободы”.   Большое восстание охватило полабские земли в 983 г. На этот раз у Священной Римской империи достало сил только на то, чтобы оттеснить славянские отряды, опустошавшие Саксонию, обратно за Эльбу. Но очень скоро немецкие князья снова повели наступление.   В этой обстановке процесс образования крупных, сравнительно сплоченных раннефеодальных государств оказался в полабско-балтийском районе чрезвычайно длительным и не был завершен. Своей заключительной стадии он достиг в ту пору, когда в обществе уже назревали социально-экономические предпосылки феодальной раздробленности, что делало возникавшие княжества крайне непрочными. Так, на основе бодричского племенного союза в XI в. сложилось обширное государственное образование; в него вошли или платили ему дань многие соседние земли. Однако в начале XII в. разноплеменное и не успевшее консолидироваться государство, в дела которого настойчиво вмешивались немецкие феодалы, распалось.   К тому же княжеская власть в больших и малых политических объединениях у полабских славян X – XII вв.

 

была слаба.

 

Ее ограничивала племенная знать, включавшая в себя жреческую верхушку. Внешне это порой приобретало формы, о которых сообщает немецкий хронист Титмар: “Всеми эти племенами, которые вместе именуются лютичами, не управляет один властитель. Рассуждая на вече о своих нуждах, они единогласно постановляют о том, что надо сделать; а тех, кто противоречит принятому решению, бьют палками…”.   Слабость княжеской власти в X – XII вв. – явление вторичное.

 

Она была обусловлена идущей с Запада военной опасностью. Чрезмерное, многовековое перенапряжение сил в тяжелой борьбе с немецкой феодальной агрессией в конце концов сказалось самым отрицательным образом. Оно, в частности, нарушило объединительные процессы и оживило племенной сепаратизм.

 

Когда в 40-х гг. XII в. германские светские и духовные князья предприняли крестовый поход за Эльбу, славяне не устояли в неравной схватке. Вскоре захваченный город Бренна стал ядром созданного там Бранденбургского маркграфства. Сосед и соперник Альбрехта, саксонский герцог Генрих Лев завоевал западную окраину бодричских владений, но, теснимый другими немецкими феодалами, вынужден был в 1170 г.

 

договориться с князем бодричей. Так в составе германской империи возникло славянское Мекленбургское герцогство; славянская знать, принявшая христианство, уравнивалась в правах с немецким дворянством. Сюзеренитет императора признало также Западное Поморье, паодвергавшееся частым нападениям датчан и немцев; оно превратилось в герцогство Померанию.

 

В краях, захваченных империей, происходил процесс онемечивания населения.

 

Немецкие феодалы широко прибегали к насилию. В ряде месть славян сгоняли с земель, отдавая их наделы немецким колонистам, запрещая владеть недвижимостью в городах и т.д. В итоге германизации славянский этнос исчез на большей части земель полабско-балтийского региона.    § 4.

 

Польша.     Польское княжество появилось на страницах письменных источников в 60-х гг. X в. При князе Мешко I (960 – 992) Польша представляла собой обширную и достаточно стабильную раннефеодальную монархию. Начала государственности, очевидно, надо искать задолго до этого момента. Легенды, записанные позднейшими летописцами, и данные археологии позволяют датировать по меньшей мере VIII – IX вв. время появления племенных союзов и их перерастание в территориальные княжества. Одно из них – княжество полян, живших в бассейне р. Варты – явилось центром, вокруг которого объединились польские земли, составившие державу Мешко и его преемников.   Во второй половине X в.

 

отношения между князем и дружиной, которая составляла его военную опору, строилась на основе вассалитета без ленов. При сыне Мешко – Болеславе I Храбром (992 – 1025) дружинники, число которых достигало трех тысяч, начинают получать земли в державе за службу. В те же десятилетия происходило оформление государственного аппарата. Страна была поделена на округа, во главе которых князь ставил своих наместников.

 

Более мелкие административные единицы возглавлялись начальниками крепостных гарнизонов – каштелянами.

 

Княжеская власть при Болеславе I достигшая своего зенита, тем не менее была ограничена советом знати и в какой-то мере – феодальными съездами. С принятием в 996 г. христианства в состав польского господствующего класса влился новый элемент – духовенство. В короткий срок католическая церковь превратилась в крупнейшего земельного собственника.

 

В 1037 г. поднялось мощное антифеодальное восстание, чьи отголоски широко разошлись за пределами страны. “И бысть мятежь в земле Лядьске, вставше людие избиша епископы и попы и бояры своя”, – записал киевский летописец. Восставшие крестьяне – как те, что уже попали в тиски феодальной зависимости, так и стоявшие на пороге утраты свободы, а также рабы обратили свою ненависть прежде всего против духовенства, противопоставив христианской религии язычество – как оплот старых общинных порядков. Народное движение было подавлено с помощью немецкого войска.   С победой феодального строя в Польше все сильнее становились тенденции к децентрализации. Процесс феодального раздробления, подготовленный экономическим усилением отдельных областей страны и упрочением позиций местной знати, которая теперь располагала достаточной мощью для подавления сопротивления крестьянства, восторжествовала в XII в. В 1138 г. Польское княжество было поделено на уделы между сыновьями Болеслава III.

 

Установленный Болеславом принцип первенства отводил старшему в княжеском роду место великого князя, чей удел протянулся полосой от Балтики до Карпат, включая древнюю и новую столицы государства – Гнезно и Краков. Но великокняжеская власть над братьями и племянниками слабела. В XIII в. ее вовсе перестали признавать, а распад углубился и число уделов росло.

 

Пышно расцвели налоговые, судебные, административные иммунитеты светской и духовной знати.   Постепенно складывались социально-экономические предпосылки преодоления политической раздробленности. Хозяйственный подъем находил свое выражение в общем росте населения. За счет внутренней и внешней колонизации осваивались пустовавшие до той поры пространства. Позитивные перемены в сельском хозяйстве подготавливали постепенный переход польской деревни на так называемое немецкое право. Название “немецкое право” напоминает о том, что его нормы первоначально были принесены переселенцами из Германии. Но на него переводили и старые польские села, и перевод нередко бывал прямым результатом борьбы крестьянства, в частности – бегства подданных, принявшего в XIII – XIV вв. широкие размеры.   Перевод на “немецкое право” означал, что на смену обычаю приходило писаное право. Крестьянские повинности приобретали твердый, регламентированный характер. При этом барщина сводилась к нескольким дням в году; повинности состояли из натурального и денежного оброка (чинша), и соотношение между двумя видами оброка неуклонно менялось в пользу денежной ренты. Таким образом внедрение “немецкого права” оформляло важный сдвиг: переход от примитивной отработочной ренты и нерегламентированных поборов к стабильной ренте продуктами, а затем к денежной ренте. Перемены недвусмысленно указывают на втягивание деревни в товарно-денежные отношения, не случайно новые порядки раньше всего вводились вблизи городов. “Немецкое право” одновременно устанавливало принципы сельского самоуправления, сочетая его с верховной и административной властью сеньора. Оно не разрушало общину, в приспосабливало ее к менявшейся обстановке.   Превращение ренты продуктами в денежную ренту предполагает значительное развитие ремесла и торговли. Действительно, польские города в XIII – XIV вв. окрепли, возникли десятки новых торгово-ремесленных центров. Росту цехового ремесла, горного дела, обмена благоприятствовал прилив иноземцев, также связанный с приобретением городами “немецкого городского права”. Переселение богатых немецких купцов в Краков, Вроцлав и некоторые другие города привело к тому, что власть там перешла к немецкой верхушке.

 

Но это явление затронуло в основном западнопольские, преимущественно – крупные центры, тогда как “немецкое право” распространялось повсеместно, знаменуя начало нового этапа в социально-экономических отношениях. Прежде находившийся в непосредственной зависимости от феодала город добивался самоуправления. Ремесленник и купец получали известный простор для своей деятельности.   Преодоление раздробленности диктовалось и потребностью борьбы с внешнеполитической угрозой, которая шла прежде всего со стороны Тевтонского ордена и Бранденбурга.   Долгое время тенденция к сплочению разбивалась о соперничество уделов и их владетелей, объединению мешала политика германских и чешских феодальных кругов. Лишь в начале XIV в. одному из удельных князей – Владиславу Локотку удалось собрать под свою руку центральные и юго-восточные земли вместе с Краковым. Вне пределов возрожденного Польского княжества (с 1320 г. – королевства) осталась половина польской этнической территории.

 

В Мазовии правила местная династия, признавшая ленную зависимость от Кракова (окончательно эта область вольется в Польское государство в начале XVI в.); Силезию заняли чехи. Тяжелее всего ощущалась утрата Поморья, где хозяйничали тевтонские рыцари: Польша была лишена выхода к Балтике.   Большую роль в истории средневекового Польского королевства сыграли династические унии, с помощью которых правящая верхушка стремилась разрешить стоящие перед страной проблемы. После не оставившего прямого наследника короля Казимира III (1333 – 1370) трон перешел по женской линии к венгерскому королю Людовику (1370 – 1382). Тот, не имея прочной опоры в Польше, вынужден был идти на уступки влиятельным феодальным группировкам. За признание своей дочери наследницей польского престола он расплатился Кошицким привилеем 1374 г. – грамотой, которая впервые давала привилегии не какому-либо лицу или роду, а всему дворянскому сословию. Кошицкий привилей, в частности, освободил имения дворянства почти от всех регулярных государственных податей. Для сбора чрезвычайного налога правительству каждый раз надо было получить согласие со стороны дворянских представителей.   Союз с венграми не оправдал надежд Польши, для которой первоочередным делом было отвоевание Поморья. Со смертью Людовика уния с Венгрией была разорвана. Провозглашенную польской королевой его дочь Ядвигу выдали замуж за великого князя литовского Ягайло. Польско-литовская уния 1385 г., сохранив государственную самостоятельность каждой из сторон, позволила объединить силы против общего врага. Литовско-русское и польское войско в 1410 г. в битве при Грюнвальде одержало историческую победу над тевтонскими рыцарями. Орден был разбит, хотя затем политическая обстановка сложилась так, что Польша не смогла вернуть себе выхода к морю.   XV век был свидетелем политического возвышения Польского государства и в то же время новых уступок, вырванных у центральной власти феодальными кругами. С полной силой это обнаружилось в правление Казимира IV (1445 – 1492).   В итоге новой, Тринадцатилетней войны с Орденом поляки в 1466 г. наконец воссоединили Восточное Поморье в своих границах, Тевтонский орден признал себя вассалом Польши.

 

Казимир IV чувствовал себя настолько сильным, что не побоялся конфликта с папской курией и, не глядя на противодействие князей церкви, стал сам назначать кандидатов на освобождающиеся епископские места.   Эти шаги правительства активно поддерживала шляхта, т. е. мелкое и среднее дворянство. Она давно враждовала с феодальной знатью, стремясь урезать ее политическое могущество. Одно уж то, что магнаты противостояли центральной власти, делало шляхту естественной союзницей короля. Такая, классическая для феодализма, схема в Польше нарушалась тем, что правительство не нашло надежной опоры в городах.   Патрицианско-купеческая верхушка таких богатых и влиятельных городов как Краков или Познань не оказала необходимой поддержки централизаторским устремлениям королевской власти. В этом дало себя знать засилье немцев. Но все же национальный момент не был решающим в политике патрициата. Ее правомерно сравнить с политикой правящих верхов Новгорода либо Пскова. Купечество как Кракова, так и Новгорода получало свои главные доходы от внешней торговли. Ради объединения и централизации страны оно не собиралось поступаться своими привилегиями и вольностями. Если патрициат богатейших польских городов и в XV в. не отрешился от сепаратизма, то у широких торгово-ремесленных кругов, крепко связанных с внутренним, а не с внешним рынком и потому живо заинтересованных в упрочении единства страны, не хватало сил на то, чтобы самостоятельно выступить на общегосударственной политической арене. Поэтому в польской сословно-представительной монархии политический вес мещанства оказался несравнимо меньшим, чем в других странах.   Такая ситуация давала возможность не только, поддерживая государя, теснить знать, но и ограничить королевскую власть в свою пользу. Созыв в 1454 г. дворянского ополчения для войны с Тевтонским орденом предоставил для этого удобный случай.

 

Понимая, что без нее сейчас не обойтись, шляхта предъявила ультимативные требования, которые – по принятии их правительством – были сведены в Нешавские статуты. Часть статей ограничивала влияние магнатов: запрещено одному лицу занимать несколько высоких должностей, сановников оттеснили от местного судопроизводства и пр. Здесь рыцарство действовало в унисон с Казимиром IV.

 

Но одновременно короля обязали не собирать ополчения и вводить новые подати без согласия земских сеймиков – областных съездов дворянства, до тех пор ведавших только местными делами. Нешавские статуты закрепляли власть феодалов над крестьянами и ущемляли права мещанского сословия. Если прежде горожанин отвечал перед городским судом, то отныне по некоторым делам он подлежал юрисдикции дворянского суда, никак не склонного решать спор шляхтича с мещанином в пользу последнего. Тесно связанное с Нешавскими статутами постановление 1456 г. не допустило представителей города к обсуждению порядка сбора податей в стране.

 

Каждый раз по поводу сбора налогов или созыва ополчения получать согласие всех сеймиков порознь было неудобно, и вскоре представители сеймиков – послы – стали съезжаться к королю, чтобы сообща искать приемлемое для всех решение вопросов. С 1493 г. этот порядок был узаконен.

 

Так возникла “посольская изба”, которая составила нижнюю палату общегосударственного сословного представительства – сейма.

 

Верхней палатой стал сенат, выросший из старого королевского совета. В него входили высшие сановники (канцлер, воеводы и др.) и епископат. Это был оплот магнатства, тогда как посольская изба находилась в руках шляхты. Представителей городов в сейме практически не было (присутствие послов от столицы дела не меняло). По этой причине говорить о сословно-представительной монархии в Польше можно лишь с известными оговорками.   В течение первой половины XVI в. – на фоне существенных перемен в социально-экономической жизни страны, когда победила барщинная система хозяйства и утвердилось крепостное право – шла кристаллизация того политического режима, который принято называть шляхетской демократией. Анализ социальной и политической истории той эпохи невозможен без учета классовых конфликтов в городе и деревне, но перемены в государственных институтах определялись ходом борьбы двух группировок, принадлежавших к одному классу и к одному сословию: шляхты и магнатов.   Создание двухпалатного сейма было успехом шляхты. Магнаты постарались взять реванш в 1501 г., при очередной смене на польском престоле. Был издан Мельницкий привилей, по которому верховная власть концентрировалась в сенате. Но благодаря решительному противодействию шляхты этот акт не вошел в жизнь. Стороны удовлетворились компромиссом.

 

“Отныне и на будущие времена ничего нового не должно быть установлено нами и нашими преемниками, – от королевского имени возглашала конституция 1505 г., – без совместного соизволения сената и земских послов”.

 

Мятеж собранного для похода в Молдавию дворянского ополчения в 1537 г. перечеркнул этот компромисс и отодвинул магнатов от государственного кормила. Законодательная власть принадлежала лишь королю и посольской избе. В дальнейшем шляхетский сейм запретил светским властям выполнять приговоры церковного суда и провел другие направленные против магнатов законы.   Однако со второй половины 1560-х годов магнатская олигархия станет брать верх. Этому способствовала Люблинская уния 1569 г.   Магнаты и шляхта – в этом отношении будучи едиными – давно старались подчинить Польше Великое княжество Литовское. Знамена идущей от XIV в. династической унии тесным союзом этих двух государств при гегемонии польских магнатов должны была открыть им двери в украинские и белорусские земли.

 

Люблинская уния реализовала этот замысел.   Хотя и после 1569 г. каждая из двух частей возникшего единого государства – Речи Посполитой – сохранила свою администрацию, суд, войско и казну, объединение продвинулось далеко вперед. Теперь, наряду с общим монархом, действовал общий сейм. Единой стала внешняя политика. Хорошо известны печальные последствия Люблинской унии для украинского и белорусского народов: усилился феодальный гнет, помноженный на гнет национально-религиозный. Для самой же Польши уния обернулась резким усилением могущества знати: в Литве, на Украине, Белоруссии были расположены огромные латифундии Радзивиллов, Острожских и других знатных родов; к ним скоро присоединились обширные владения, захваченные в украинских степях Потоцкими и иными польскими магнатами.   Принципы государственного устройства Речи Посполитой были оформлены Генриховыми статьями (1573 г.), которые окончательно превратили польскую сословно-представительную монархию в дворянскую республику с монархом во главе.   Со смертью бездетного Сигизмунда II Августа (1572 г.) угасла династия Ягеллонов. После долгих споров на престол Речи Посполитой был избран французский принц Генрих Валуа. Помимо политических выгод, которые обещал союз с Францией, магнатов и шляхту прельстило то, что у чужака были слабы позиции в Польше и, следовательно, можно было не опасаться самодержавных поползновений с его стороны. Новоизбранного монарха заставили подписать акт, который по его имени стал именоваться Генриховыми статьями.   Статьи утвердили принцип наследственности королевской власти. Государя избирал особый, так называемый, элекционный сейм, в котором мог – но не был обязан – участвовать любой дворянин Речи Посполитой. При короле был создан совет из 16 сенаторов. Без его ведома и согласия король не вправе был что-либо предпринять. Прерогативу сейма составляли принятие и издание законов и решение многих вопросов (например, раскладка налогов, нобилитация и пр.). Был предусмотрен обязательный его созыв каждые два года и оговорено, что он не обязан заседать более шести недель. Дворянство предусмотрительно страховало себя от возможных попыток монарха обойти сословное представительство, не созывая сейм или затягивая его работу.

 

“А ежели бы мы, – от королевского имени, – объявляла заключительная статья, – чего-либо не выполнили, то тогда мы освобождаем дворянство от должного нам послушания и доверия”.   Узаконенный таким образом антиправительственный мятеж впервые вспыхнул в 1606 – 1609 гг. В ходе этой и последующих смут шляхетские вольности были сохранены и упрочены. Однако в XVII в., незаметно для современников, шляхетская республика перерождается в магнатскую олигархию. Реальная власть фактически перешла от короля и кичащейся своей свободой шляхты к светской и духовной знати.   В результате в стране утвердилась феодальная анархия, раздоры между магнатскими кликами дезорганизовали государственную жизнь. Дошло до того, что в 1652 г. буквально один сеймовый посол, подкупленный магнатом, не допустил принятия сеймом постановления. Имя посла Владислава Сицинского попало в историю, ибо он первым осмелился применить на деле ранее признаваемый лишь в теории принцип liberum veto (свободного запрета), согласно каковому каждый участник сословного представительства мог наложить запрет на неугодное ему решение.

 

Вдобавок вскоре установилось правило, что в случае наложения вето по одному из вопросов повестки дня сейм вообще прекращает свою работу и автоматически теряют силу уже принятые им постановления. С конца XVII в. такие срывы сеймов стали чуть ли не обыденным явлением. Без сейма же, как известно, в Речи Посполитой нельзя было ни принимать законы, ни собирать налоги.

 

Выход из тупика нашли в создании конфедераций. После срыва обычного сейма собирали съезд вооруженной шляхты – конфедерацию, она формировала свой конфедерационный сейм, где уже не требовалось единогласия. Страсти прорывались наружу, дело доходило до сабель. Случалось, друг другу противостояли два конфедерационных сейма и каждый принимал свои законы.   Политическая система, утвердившаяся в позднефеодальной Польше, оказала отрицательное влияние и на ход экономического развития страны. Польские города задыхались под гнетом дворянских привилегий. Государственная власть устранилась от всякого вмешательства в отношения между помещиком и его крепостными, и помещичий произвол не знал границ.   Катастрофически падал международный престиж Речи Посполитой. О ней тогда говорили с презрением как о “заезжей корчме”, где каждый волен остановиться, зачастую и не думая платить хозяину.

 

Соседние абсолютистские державы – Австрия, Пруссия, Россия – все беззастенчивее вмешивались в польские дела. Кто будет польским королем, в XVIII в. решал прежде всего Петербург. Соседи ревниво следили за тем, чтобы не допустить оздоровления государственного строя Речи Посполитой. В 1772 г. они осуществили первый раздел Польши – страна утратила примерно треть территории.   Нависшая опасность окончательной утраты государственной самостоятельности заставила даже многих приверженцев “золотой шляхетской свободы” понять, насколько необходимы преобразования. В обстановке общего патриотического подъема блок, который объединил прогрессивные дворянские круги и буржуазно-демократические группировки, провел через сейм Конституцию 3 мая 1791 г.

 

По Конституции 3 мая отменялось “либерум вето”, были запрещены конфедерации. Сейм – по-прежнему высший законодательный орган – внешне оставался сословно однородным: представителей от городов в него допустили лишь с совещательным голосом.

 

Однако фактически вводился буржуазный имущественный и образовательный ценз, поскольку образование или богатство открывало мещанину дорогу к дворянскому званию, а деклассированные, неимущие шляхтичи лишались политических прав. Исполнительная власть принадлежала королю и назначаемому им правительству, ответственному перед сеймом. Королевский трон стал наследственным.

 

Одновременно мещанам гарантирована личная неприкосновенность, предоставлено право покупать земли и занимать любые должности (чего они прежде были лишены).

 

О крепостном крестьянстве было сказано, что оно взято “под опеку закона и правительства”, и только.

 

Для управления на местах (воеводствах, поветах) были утверждены так называемые “Военно-гражданские комиссии порядка”, которые состояли из “комиссаров”. Конституция определяла подробный перечень действовавших в стране судов и содержание их компетенции. Судебная организация в основном сохраняла свой сословный характер.   То, что все эти нормы не задевали основ феодального строя, не умаляет исторического значения Конституции 3 мая.

 

Она наводила порядок в государственном управлении, отстраняя от власти самые реакционные силы, и объективно облегчала развитие буржуазных отношений. Она создала правовые предпосылки для национального возрождения Польши. Гуго Коллонтай и другие руководители левого крыла реформаторов уже начали подготовку новых проектов, предполагая в том числе ограничить или отменить крепостное право.

 

Но вилы внутренней реакции нашли общий язык с российским и прусским самодержавием. Внешняя интервенция удушила Конституцию 3 мая, и в 1793 г.

 

наступил второй раздел Речи Посполитой. Героическая вспышка национального восстания 1794 г. под предводительством Тадеуша Костюшко не смогла спасти родину.

 

Российская царица, прусский король и австрийский император актом третьего раздела стерли в 1795 г. Польское государство с политической карты Европы.   Среди разнообразных источников древнего польского права наибольший интерес представляет так называемая Польская Правда. Памятник был составлен во второй половине XIII в. Он был написан на немецком языке и, вероятно, служил чем-то наподобие справочного пособия для немецких судей-колонистов, которые из-за незнания местных обычаев должны были испытывать затруднения при разборе тяжб между поляками и немцами-колонистами.

 

Это не официальная, а частная кодификация, каких было много в средние века. Никакой определенной системы составитель не придерживался.

 

Зато он подробно изложил важные нормы, касающиеся имущественных отношений, уголовного права и судопроизводства, а также статуса зависимых крестьян. На начале статьи, посвященной свободным людям, дошедший до нас текст памятника обрывается.

 

Неизвестный составитель этого сборника во введении указывает, что это право польского народа. “Его мудрые, – пишет он, – давно сформулировали для него право, которым он руководствуется.

 

Этот народ называется поляками, и его право здесь вам оглашаю”.   Среди официальных кодификаций выделяются Статуты Казимира Великого.

 

В их основу легли два свода, изданные в середине XIV в. – один для Великой Польши, т.

 

е. для северных земель королевства, а другой – для малопольских, южных областей. Их постепенно дополнили королевские законодательные акты и так называемые преюдикаты, образцы решений сложных казусов. При этом великопольский свод отличала консервативность – он в основном фиксировал раннее действовавшие нормы, тогда как малопольский кодекс включил в себя ряд нововведений, направленных на унификацию и совершенствование права.

 

Именно этот последний памятник составил фундамент компиляции середины XV в. – “Полного свода статутов Казимира Великого”, чье появление отразило дальнейшие успехи в изживании порядков, унаследованных от времен феодального раздробления. “Так как народ, живущий под властью одного короля, не должен пользоваться различным правом, чтобы он не был подобен чудовищу с несколькими головами, то для общего блага полезно, чтобы на основании одного и одинакового права судили как в Кракове, так и во всей Польше. Так же должно быть во всем королевстве один король, одно право и одна монета”, – утверждала ст. 119 “Полного свода”. Он продолжал действовать в Речи Посполитой вплоть до ее разделов.

 

Важнейшую черту позднефеодального права Польши составляет то, что многие его элементы (в том числе принцип “либерум вето”) опирались не непосредственно на законодательные акты, а лишь на обычай и на расширительное толкование закона.   Далее следует отметить, что феодальное землевладение в Польше было скорее аллодиальным. Иных сюзеренов, кроме короля, не было, и все дворяне были обязаны службой короне. К XVI в. независимость дворянских земельных владений станет настолько широкой, что король лишится права не только отнимать земли, но и давать их в лен.

 

Право земельных пожалований перешло от монарха к сейму. С 1576 г. помещики приобрели права на земные недра, лишив тем самым короля одной из наиболее доходных прерогатив. Постепенно отмирали старинные формальности, необходимые для перехода имения из одних рук в другие. Становится достаточно договора о купле-продаже, занесенного в судебные книги.

 

Тем не менее земельная собственность полностью сохраняла свой феодально-сословный характер. До 1791 г. она составляла монополию дворянства. Мещанам было запрещено покупать земли вне пределов городской черты.   Польское феодальное уголовное право проделало следующую эволюцию. В XII – XIII вв. оно не различало умысла от неосторожности, допускало ответственность без вины. Родственники отвечали за измену одного из членов своей семьи, деревня – за преступление, совершенное на ее территории, если виновный не будет обнаружен.

 

В XIII – XIV вв. к уголовным преступлениям были отнесены: измена, нарушение общественного порядка при отправлении должностными лицами своих обязанностей, убийство, разбой, грабеж, воровство, поджог, изнасилование, нанесение телесных повреждений, оскорбление и др.   Наиболее опасными преступлениями считались государственные преступления и преступления против собственности (особенно разбой и грабеж). За эти преступления виновные, как правило, подвергались смертной казни с конфискацией принадлежащего им имущества.

 

В числе санкций предусматривались: смертная казнь, штрафы, членовредительские наказания, конфискация имущества. Как и в других средневековых государствах, польские дворяне по сравнению с остальным населением страны ставилось в привилегированное положение как в вопросах освобождения их от обвинения в совершении преступления, так и в вопросах наказания за преступное деяние.   Заслуживает быть отмеченным стремление Статутов Казимира Великого поставить наказание в зависимость от субъективной стороны преступления (умысла, неосторожности); в дальнейшем усиливается наказание по отношению к рецидивистам. Одновременно менялся сам судебный процесс. Ордалии были вытеснены документами и свидетельскими показаниями; появляются такие новые виды доказательств как протокол осмотра места совершения преступления и пострадавшего.   В процессе усиливаются элементы розыскного (следственного) начала, заключающиеся в повышении роли суда в расследовании обстоятельств дела.    § 5. Чехия.     Древнейшее из известных науке политических образований на территории современной Чехии и в ближайших землях – это так называемое княжество Само, получившее название по имени своего правителя Само (623 – 658). Оно представляло собой объединение нескольких племенных княжеств, сложившееся и расширившиеся в ходе борьбы с внешними врагами – аварами и франками.

 

О судьбе объединения после 658 г. – года смерти князя Само – нет сведений. По-видимому, обширный, но непрочный союз чешско-моравских, панновских и других славянских племен вскоре распался.   Полтора столетия спустя примерно в этом же регионе возникла Великоморавская держава. Правомерно предположить, что она генетически связана с племенным союзом VIII в. Внутренний строй Великой Моравии IX В. уже может быть охарактеризован как раннефеодальный.

 

Все IX столетие прошло для Великой Моравии в постоянных схватках с немецкими феодалами. Между ее частями не было прочного единства, и по мере социально-экономического роста отдельных областей естественно усиливались центробежные тенденции. Наконец, смертельный удар ей нанесло в 904 – 906 гг. венгерское вторжение.   С распадом Великоморавской державы большинство ее земель вошло в состав соседних государств. Так, Словакию подчинило Венгерское королевство, и до 1918 г. ее правовое развитие идет в русле венгерской государственности. Самостоятельное государственное существование могла обеспечить себе только Чехия.   В чешских землях, часть которых политически обособились еще с конца IX в., развернулась борьба за первенство между областями.

 

Победу одержала Прага (по европейским меркам X в. большой город) и пражская княжеская династия Пржемысловичей. Объединение Чехии завершилось к 995 г.   Молодое чешское государство было объектом постоянного нажима со стороны германских императоров. Но Чехия, хотя и вошла в состав священной Римской империи, фактически сохранила свою внутреннюю независимость.   Период феодальной раздробленности здесь наступил со второй половины IX в. Усобицы и борьбу за княжеский престол не предотвратил порядок, установленный Бржетиславом I (1034 – 1055), по которому престол должен был принадлежать старшему в роде Пржемысловичей.

 

Светская и духовная знать, чьи земельные владения неуклонно росли настойчиво притязала на политическую независимость, находя поддержку у германского императора. Фридрих I Барбаросса, поощряя такой сепаратизм, в 1182 г. признал Моравию (Восточную Чехию) маркграфством. Маркграф, как императорский князь, был неподвластен чешскому государю. Через пять лет права имперского князя получил от императора и пражский епископ, глава чешской католической церкви.   Тем не менее удельная система в стране не получает развития. К концу XII в.

 

моравский маркграф и пражский епископ вынуждены были снова признать свое подчинение чешской короне. Раздробленность проявила себя не столько в прямом распаде государства на политически обособленные части, сколько в росте привилегий аристократии и всего дворянства. Феодалы закрепили за собой наследственные права на земли, расширили иммунитетные привилегии и пр. Больше всего уступок вырвала у центральной власти католическая церковь: подчинение духовенства лишь церковному суду, право на десятину и т.д.   Индикатором возросшего веса Чехии в международных делах было получение князем королевского титула в 1158 г. Верховная власть императора над чешским королем была минимальной. Отношения складывались по-разному – от союзов до военных конфликтов, которые шли с переменным успехом. Но в целом они больше напоминали взаимоотношения партнеров, чем сюзерена и вассала. Императорская Золотая булла 1212 г. признала особый статус Чехии и Священной Римской империи: чешским представителям вменено в обязанность присутствовать только на тех рейхстагах, которые собираются вблизи границ королевства; если угаснет династия, чехи вправе сами избрать короля, без вмешательства извне, и т.д. С XIII в.

 

королевство выдвигается на одно из первых мест в империи. Пржемысл II Оттокар (1253-1278) активно вмешался в борьбу за императорский трон. Однако, недовольные централизаторской политикой короля паны (крупные феодалы), поддержав Габсбургов, сорвали эти планы. Преемники Пржемысла были вынуждены считаться с могущественным панством.   После того, как в 1306 г. угасла династия Пржемысловичей чешские феодалы избрали королем Яна Люксембурского (1310-1346), добившись от него ряд новых привилегий, в том числе освобождение от регулярных податей. В 1317 г. были расширены и упрочены полномочия сложившегося на исходе XIII в. сословного представительства – сейма, в котором были представлены дворянство, духовенство и города.

 

Своеволие феодальной аристократии было несколько укрощено в правлении Карла (1346 – 1378), когда союз королевской власти с городами принес свои плоды, облегчив правительству нажим на непокорных панов.

 

Богатство и политический вес Чехии помогли королю приобрести императорский скипетр. В качестве германского императора Карла IV он издал знаменитую Золотую буллу 1356 г. Этот акт, узаконивший политическое раздробление империи, в то же время упрочил привилегированный статус Чехии. Чешский король стал первым среди светских курфюрстов-князей, избиравших германского императора.   Расцвет феодальной Чехии, вынесший ее на авансцену хозяйственной и политической жизни империи, естественно сопровождался резким обострением социальных противоречий в стране. Положение деревни на исходе XIV – в начале XV в. ухудшалось, несмотря на смягчение некоторых форм крестьянской зависимости (местами отмирало или выкупалось право господина на выморочное имущество подданного) и на реальное снижение фиксированного денежного оброка из-за происходившей порчи монеты.

 

Помещики с лихвой возмещали свои потери чрезвычайными поборами, кое-где вводили барщину.

 

Государственные подати и церковная десятина, дополненная всякого рода поборами, отнимали у крестьянина всю большую долю урожая. В городах самоуправство патрициата ожесточало против него плебс и средние слои бюргерства. Знамение надвигавшегося социального кризиса было распространение в XIV в. еретических течений в деревне и городе.

 

Ненависть народа, прежде всего, концентрировалась на католической церкви. Та своим авторитетом освящала царившие притеснения и произвол. Сама она была богатейшим землевладельцем – ей принадлежало до трети всех возделываемых земель. Поборы с паствы, доходы от имений приносили церкви огромные суммы; часть их ежегодно уходила за рубеж, папской курии.

 

Против высшего духовенства с его богатствами и с его пороками зрел протест не только в простом народе.

 

Недовольство, подогреваемое завистью, охватывало также дворян и зажиточных горожан.   В высшем клире Чехии были сильны позиции немцев. Немцы преобладали в патрициате Праги и других крупных городов. Это придало социальному конфликту форму борьбы против немецкого засилья в стране.   Между различными слоями общества, цементируемыми общей враждой к прелатам и стремлением избавиться от засилья немцев, не затухали классовые противоречия.

 

Не гасли и внутриклассовые конфликты. Немаловажную роль в событиях гуситской поры сыграли раздоры между панами и мелким рыцарством, тем более, что имущественное оскудение рыцарей (земанов) форсировалось прямым насилием со стороны знати. В этом смысле типична биография будущего гуситского полководца – рыцаря Яна Жижки (1378-1424), чью родовую деревушку захватил могущественный сосед пан Рожмберк.   Выразителем охватившего общества негодования явился профессор пражского университета Ян Гус (1369-1415), вокруг которого сплотилась оппозиция.

 

Казнь Гуса, осужденного вселенским собором в Констанце, всколыхнула Чехию. Гуситы – последователи Гуса – заявили протест против решения собора. Они стали прогонять поставленных епископатом священников.

 

Начались захваты церковных имуществ. К лету 1419 г. движение переросло в открытую гражданскую войну.

 

Оплотом революционного крыла в гуситских войнах станет воздвигнутая ранней весной 1420 г.

 

на одном из южночешских холмов крепость Табор.

 

Таборитам, среди которых доминировали крестьяне, городской плебс, мелкие ремесленники, отнятие земель у католической церкви и изгнание немецкого патрициата рисовалось лишь как первый шаг к установлению всеобщего равенства. Табориты говорили, что “все должны быть братьями, а панов чтобы не было и чтобы человек не подчинялся человеку, и потому они приняли имя братьев, говорят, что отныне не будет больше ни податей, ни оброков, ни тех, кто принуждает их платить”. “…

 

Пусть на Таборе не будет ничего моего и ничего твоего, но пусть всего у всех будет поровну; отныне все у всех и всегда должно быть общим” – учили их проповедники, поднимая народ на беспощадную борьбу против господ.

 

На Таборе действительно ввели общность имущества и равенство потребления. Но долго так не могло продолжаться.

 

Утвердить принципы равенства и братства в условиях XV в.

 

было, разумеется, немыслимо. Неизбежная имущественная и социальная дифференциация разъедала примитивный, потребительский коммунизм крестьянско-плебейского лагеря. К 1421 г. таборитское войско теряет свой первоначальный характер народного ополчения. Часть ополченцев, использовав свою долю военной добычи для обзаведения хозяйством, вернулась к мирному труду. Другие остались в войске – уже как профессионалы; так сложились “полевые войска”, в которых росло влияние рыцарства. “Царство божие на земле”, которое хотели построить табориты, понемногу отодвигалось куда-то в туманную даль.   Тем не менее и после 1421 г. Табор и близкие ему по духу общины будут опорой демократических сил.

 

Им придется выдержать долгую борьбу не только с императорско-католическим лагерем, но и с умеренными гуситами (чашниками).   Правое крыло гуситов, объединившее зажиточные слои города и дворян (преимущественно рыцарство, хотя желание поживиться за счет церковных богатств толкнуло к гуситам и некоторых панов), с самого начала настороженно отнеслись к выступлениям бедноты. После того, как чешские купцы и ремесленники заняли в городах место немецкого патрициата и поживились за счет его имущества, а вставшие под гуситское знамя дворяне секуляризировали церковные богатства, продолжение и углубление гражданской войны стало для умеренных опасным, угрожая их собственным богатству и власти. С каждым годом бюргерско-дворянский лагерь в гуситском движении все настойчивее стремился к компромиссу с императором и папой.   Вначале империя не шла на уступки. Но ее попытки раздавить гуситов оборачивались сокрушительными поражениями крестоносных армий. Пожар антифеодального движения грозил распространиться на Германию, Венгрию, Польшу.   Войдя в контакт с католиками, умеренные гуситы в 1433 г. достигли сними соглашения, известного под названием “Пражских компактов”. Компактами провозглашалась свобода вероисповедания для последователей Гуса, санкционировалась произведенная секуляризация церковных имуществ, была отменена церковная юрисдикция по уголовным делам. Вчерашние союзники таборитов, бюргеры и дворяне после этого признали власть императора и выступили против полевых войск Табора. В битве при Липанах (1434), положившей конец гуситским войнам, революционный сельско-плебейский лагерь таборитов был разгромлен.   Если направленное против основ феодального строя народное движение потерпело неудачу, отсюда не следует, что гуситские войны кончились безрезультатно. Они не только явились источником боевых революционных традиций чешского народа. Католической церкви были нанесены чувствительные удары: она потеряла значительную долю прежних богатств и – что еще ощутимее – в огне крестьянской войны понес непоправимый урон авторитет святейшего престола.

 

Успехом увенчалась национально-освободительная борьба против немецкого засилья; рост национального самосознания чехов сопровождался подъемом культуры.   Возросший в годы гуситских войн политический вес бюргерства обеспечил горожанам постоянное место в сословном представительстве. Сейм Чешского королевства, как он оформился к середине XV в., состоял из трех частей – сословий: паны, рыцарство и королевские города.

 

Частновладельческие города туда не были допущены, но это были по преимуществу малые местечки. В число же примерно сорока королевских городов входили многолюдные и богатые торгово-ремесленные центры во главе с Прагой.

 

Умеренногуситский лагерь, чья мощь основывалась на союзе рыцарства и городов, в 50-х гг.

 

XV в.

 

добился перевеса над католической аристократией и вознес своего предводителя Иржи Подебрада на чешский трон. Однако рыцарско-бюргерский блок был внутренне непрочен. Паны постепенно перетянули на свою сторону мелких дворян. Это стало очевидным при преемнике Иржи Подебрада (1458 – 1471) – короле Владиславе II Ягеллоне (1471 – 1516), оказавшемся под влиянием знати.

 

Когда Законник Владислава (1500 г.) оставил за городскими послами в сейме голос только в тех делах, которые их непосредственно касались, и отнял у бюргерства ряд закрепленных обычаем привилегий, Прага и другие города не подчинились. Конфликт продолжался до 1517 г., и хотя города вернули себе место в сейме, их политические позиции были ослаблены.

 

Избрание Владислава Ягеллона, чей отец Казимир IV был польско-литовским государем, на престол Чехии, а затем и Венгрии отражало характерную для Центральной и Восточной Европы тенденцию к образованию многонациональных государств. Заключение чешско-венгерского династического союза было форсировано возросшей к исходу XV в. турецкой угрозой. Впрочем ягеллонский союз оказался слабой преградой на пути Османской державы.

 

В сражении 29 августа 1526 г. вблизи Мохача небольшую армию чешско-венгерского короля Людовика Ягеллона наголову разбили турецкие янычары и конница. Спасаясь бегством с поля битвы, утонул Людовик, не оставив наследника, и чешский трон стал свободным.   Сейм отдал корону австрийскому эрцгерцогу Фердинанду Габсбургу, который притязал на нее, ссылаясь на родство с угасшей династией и на старые договоры.

 

Для сеймовых сословий решающим аргументом были не эти наследственные права (их как раз сейм не признал), а могущество габсбургского дома: старший брат Фердинанда Карл V правил в Испании и Германской империи.

 

Турки угрожали Вене не меньше, чем Праге и, значит, от Австрии можно было ждать активных действий против Стамбула. Историки полагают, что чешские феодалы видели в союзе с Веной также и средство избежать повторения народных восстаний (только что отшумела Великая крестьянская война в Германии, захватившая пограничье Чешского королевства и австрийский Тироль). Примеру Чехии последовал венгерский сейм, и таким образом в 1526 г. в центре Европы сложилась многонациональная Габсбургская монархия.   Остановив выбор на Фердинанде I (1526 – 1564), чешские сеймовые сословия не желали расставаться со своими вольностями. Чтобы оградить себя от возможных посягательств, они представили новоизбранному королю на подпись грамоту, которая гарантировала незыблемость Чешского государства. Должны были оставаться неизменными границы страны, прежние порядки, прежнее управление.

 

Габсбурги не приобретали наследственных прав на чешский престол, Фердинанд был ограничен в распоряжении казной и войском.   Но почти тотчас после коронации, поправ свои обещания, Фердинанд шаг за шагом урезал права сословий. Он вводит новые налоги, передает управление в руки австрийских чиновников и т. д. Оценивая централизаторскую политику Фердинанда I и его преемников применительно, в частности, к Чехии, следует учитывать, что монархию Габсбургов лишь с оговорками можно назвать абсолютистским государством. Многие черты роднят ее скорее с восточным самодержавием. В этом смысле характера политика Вены по отношению к чешским городам, не только отнимавшая у них средневековые привилегии, но и мешавшая их экономическому росту и перерождению бюргерства в буржуазию. К тому же режим, установившийся в Чехии после 1526 г., – это режим иноземный, защищавший интересы Габсбургов, подчас не просто далекие от национальных интересов страны, а противоположные им.

 

Если власть любой абсолютной монархии ложилась тяжелым бременем на плечи народных масс, то чехи испытывали особую тяжесть. К социальному гнету прибавлялся гнет национальный и религиозный, так как усиление габсбургского абсолютизма было неотделимо от католической реакции и от политики германизации.   Крупнейшей попыткой сбросить владычество Вены было восстание 1618 – 1620 гг., которое составило первый этап Тридцатилетней войны в Европе.

 

Разгром этого восстания явился национальной катастрофой для Чехии. На страну обрушилась волна репрессий.   Объявив, что в наказание за мятеж чешский народ утратил все свои прежние права и вольности, имперское правительство в 1627 г. издало “обновленный земский устав”. Согласно уставу, королю, за которым закреплялись наследственные права на трон Чешского королевства, и его администрации фактически была передана высшая законодательная, исполнительная и судебная власть в стране. В сейм, чьи полномочия теперь сильно урезаны, на правах первого сословия допустили высшее духовенство. За всеми представителями городов в сейме оставлен только один голос (тогда как представители остальных сословий голосовали поименно) – такая процедура была равносильна удалению горожан из сословного представительства, где хозяевами остались католические прелаты и паны – опора Габсбургов. Немецкий язык приравняли к чешскому в администрации и суде, в недалеком будущем чешский язык будет вовсе изгнан из делопроизводства. Католицизм стал единственной государственной религией.   Таким образом “обновленный земский устав” оформил превращение Чехии в провинцию Габсбургской монархии.   Одним из наиболее ранних памятников феодального права Чехии были “Статуты Конрада Оттона”, относящиеся к концу XII – началу XIII вв. Статуты представляли собой запись обычного, преимущественно процессуального права, предназначавшегося для правителей областей – жупанов, которые обладали также и судебной компетенцией.   Все наиболее значительные сборники феодального чешского права – частные.

 

Опыты правительственных кодификаций, предпринимаемые в XIII – XIV вв.

 

не увенчались успехом. На сейме 1355 г. феодальная знать решительно отклонила представленный на утверждение королем проект Законника, поскольку он был проникнут идеей сильной королевской власти.

 

Свод законов Карла I, составленный на латинском языке, для большинства дворян был недоступен. Законник изобиловал схоластическими учеными рассуждениями; отечественное прав было отражено в нем не в полном объеме.   Среди ранних частных кодификаций выделяется “Книга старого пана из Рожмберска”. Своим названием этот обширный правовой сборник, возникший на рубеже XIII – XIV вв. и написанный по-чешски, обязан тому обстоятельству, что он был создан или по крайней мере действовал во владениях панского рода Рожмберков. В книге в основном говорится о процессуальном и частном праве. В том же XIV в. было создано на основе Законника Карла I юридическое пособие на латинском языке под названием Ordo iudicii terrae, содержащее в себе преимущественно процессуальное право. В конце XIV в. отечественные юристы переработали это пособие с тем, чтобы оно соответствовало действующим правовым обычаям и всем их изменениям, которые произошли в чешском праве. В результате был создан чешский “Свод земского права”37.   Дальнейшим этапом в развитии правовой мысли стало “Изложение чешского земского права” пана Андрея из Дубы, который был одним из лучших знатоков средневекового чешского права и в течение длительного времени являлся высшим земским судьей. Указанное практическое по земскому праву содержит, помимо норм процессуального права, многие положения частного права (семейного, наследственно), а также уголовного и государственного права.   Самая полная частная модификация чешского права принадлежит Викторину Корнелиусу из Вшеград, получившая название “Девять книг о правах земли чешской” (конец XV в.). Как и другие выдающиеся гуманисты эпохи Ренессанса, Корнелиус был знатоком античности, включая римское право; он по праву считается основателем чешского национального гуманизма.

 

Корнелиус высоко ценил чешское право, основанное на обычаях и предпочитал его праву римскому. Однако он считал необходимым совершенствовать право на основе логических обобщений, близких идеям естественного права.   В 1500 г.

 

вышел свод законов панского сословия, получивший название “Земское уложение Королевства Чешского”, одобренное чешским сеймом. Эта первая официальная кодификация стала действовать во время правления короля Владислава и получила название “Владиславское земское уложение”, которое содержало частное, процессуальное, уголовное и государственное право. В целом оно отражало интересы высшего дворянства и рыцарства.   В самом начале XIV столетия между дворянством и королевскими городами возник спор по поводу этого свода законов, так как мещане оказались ущемленными в правах. В 1517 г. между дворянством и городской верхушкой был подписан Святовацлавский договор, сгладивший противоречия между сословиями.   Особые системы права, помимо земского, составляли в Чехии городское право, право горное, каноническое (церковное) и др.

 

К числу немаловажных источников права следует отнести и земские книги (“Земские доски”), куда заносились решения земского суда по уголовным и гражданским делам. Решения эти имели силу прецедента.   Остановимся кратко на судебном процессе в земском суде.

 

Чтобы начать судебное дело, например, об убийстве, следовало сделать устное заявление властям, назвать имя убийцы и потребовать расследования. Ответчик, если не сознавался, должен был представить доказательства невиновности. Поскольку процесс основывался на презумпции виновности, бремя доказывания лежало на обвиняемом. В числе доказательства предусматривались свидетельские показания, поединок, принесение присяги, вещественные доказательства, ордалии. При троекратной неявке ответчика в суд истец мог убить его, где ни застанет. Истцу впрочем запрещалось убивать ответчика в случае, если он заставал обвиняемого у жены и та прикрыла мужа своей одеждой.   В XVII – XVIII вв. происходит процесс преобразования суда в официальное, государственное учреждение, вследствие чего феодальные судьи с их неограниченным усмотрение были заменены профессиональными судьями, руководствовавшимися преимущественно королевскими правовыми документами. При этом в судебной системе появляются апелляционные инстанции.

 

В 1781 г. появляется Гражданский судебный устав для всех австрийских земель, а в 1788 г. – Уголовный устав. В уголовном процессе стали преобладать инквизиционные черты и принцип публичности (официальности) обвинения; в то время как в гражданском процессе окончательно закрепляется принцип состязательности сторон, которым предоставляется право закончить спор компромиссным соглашением.                ГЛАВА СЕДЬМАЯ.    АРАБСКИЙ ХАЛИФАТ И МУСУЛЬМАНСКОЕ ПРАВО.

 

§ 1. Образование Арабского государства (халифата)   и история его развития.     Арабская государственность зародилась на Аравийском полуострове. К VI в. процесс феодализации в Аравии стал охватывать все большее число областей, этот процесс затронул прежде всего те регионы, где было развито земледелие. Там же, где господствовало кочевое скотоводство преобладали родо-племенные отношения. Арабские племена, населявшие Аравийский полуостров, делились на южноарабские (йеменские) и североарабские. Особо следует сказать о предшествующей истории Йемена, которая относится к I тысячелетию до н. э. Последнее рабовладельческое государство в Йемене – Химьяритское царство, возникшее во II в. до н. э. прекратило свое существование в конце первой четверти VI в.

 

Основой экономики здесь было земледелие, связанное с наличием обильных водных источников. Население делилось на благородных (знать), купцов, свободных земледельцев, свободных ремесленников и рабов. Более ранее по сравнению с остальной Аравией развитие Йемена стимулировалось той посреднической ролью, которую он играл в торговле Египта, Палестины и Сирии, а со II в. н. э. и всего Средиземноморья, с Эфиопией (Абиссинией) и Индией. На западе Аравии была расположена Мекка – важный перегрузочный пункт на караванном пути из Йемена в Сирию, процветавший за счет транзитной торговли.

 

Другим крупным городом Аравии была Медина (Ясриб), которая была центром земледельческого оазиса, но и здесь проживало некоторое количество купцов и ремесленников.   Но к началу VII в. большая часть арабов, проживавших в центральных и северных областях, оставалась кочевниками (бедуины-степняки); в этой части Аравии шел интенсивный процесс разложения родо-племенного строя и начали складываться раннефеодальные отношения. Рабовладельческое же общество Йемена переживало в VI в. острый кризис.   Доисламская арабская религия основывалась на многобожии. Существовало представление и о верховном божестве, которого называли аллахом (арабское ал – илах).   Разложение родо-племенного строя и появление феодальных отношений привели к упадку старой религиозной идеологии.

 

Торговля арабов с соседними странами способствовали проникновению в Аравию христианства (из Сирии и Эфиопии, где христианство утвердилось в IV в.) и иудейства. В VI в. в Аравии появилось движение ханифов, признававших единого бога и заимствовавших у христианства и иудейства некоторые верования, общие у этих двух религий. Это движение было направлено против племенных и городских культов, за создание единой религии, признающей единого бога. Новое учение возникло в тех центрах Аравии, где феодальные отношения получили большее развитие, – прежде всего в Йемене и городе Ясрибе. Движением была захвачена и Мекка, где одним из представителей его был купец Мухаммед, который и явился основателем новой религии – ислама (ислам – покорность). В Мекке это учение встретило оппозицию со стороны знати, в результате чего Мухаммед и его последователи вынуждены были в 622 г. бежать в Ясриб. От этого года ведется мусульманское летоисчисление. Ясриб получил название Медины, т. е. города Пророка (так стали называть Мухаммеда); здесь была основана мусульманская община как религиозно-военная организация, которая вскоре превратилась в политическую силу и стала центром объединения Аравии в единое государство. Ислам с его проповедью братства всех мусульман, независимо от племенного деления, был принят прежде всего простым народом, который давно потерял веру в могущество племенных божков, не защитивших их от кровавой родо-племенной резни, бедствий и разорения.   Вначале знать (прежде всего мекканская) враждебно отнеслась к исламу, но в дальнейшем изменила свое отношение к мусульманам, видя, что происходящее под их главенством политическое объединение Аравии было и в интересах богатых. Ислам признавал рабство, защищал частную собственность. В 630 г.

 

между противоборствующими силами было достигнуто соглашение, по которому Мухаммед был признан пророком и главой Аравии, а ислам новой религией. Вскоре представители родо-племенной и торговой знати вошли в состав высшей иерархии мусульман.   К концу 630 г. значительная часть Аравии признала власть Мухаммеда, что означало образование Арабского государства (халифата).

 

Так были созданы условия для объединения оседлых и кочевых арабских племен в единый народ с единым арабским языком.   Историю Арабского государства можно поделить на три периода по названию правящих династий или месту нахождения столицы. Мекканский период (622 – 661 гг.) – это время правления Мухаммеда и близких его сподвижников; Дамасский (661-750 гг.) – правление Омейядов; Багдадский (750 – 1055 гг.) – правление династии Аббасидов.   После смерти Мухаммеда в 632 г. устанавливается система правления халифов (заместителей пророка). Первые халифы были сподвижниками пророка; при них начались обширные завоевания. К 640 г. арабы завоевали почти всю Палестину и Сирию; но многие города (Антиохия, Дамаск и др.) сдались завоевателям лишь при условии сохранения личной свободы, свободы для христиан и иудеев их религии. Вскоре после этого арабы завоевали Египет и Иран. В результате этих и дальнейших завоеваний создалось огромное феодальное государство. Дальнейшая феодализация, сопровождавшаяся ростом власти крупных феодалов в их владениях, привела к распаду этого относительно централизованного государства, начавшегося уже с конца VIII в.   Наместники халифов – эмиры постепенно добиваются независимости от центральной власти и превращаются в суверенных правителей.

 

Многие покоренные страны освобождаются из-под власти халифов. К середине X в. завершился политический распад Халифама, ослабленного в результате роста феодальной раздробленности, освободительной борьбы стран Передней и Средней Азии и восстаний народных масс. Правящая в Западном Иране династия Буидов в 945 г. захватила Ирак вместе с Багдадом, лишив халифа светской власти и сохранив за ним лишь духовную власть.   Окончательно Багдадский халифат был завоеван турками – сельджуки в середине XI в.   Общественный строй.   Феодалы во главе с халифом составляли господствующий класс; особо возвышались многочисленные сородичи халифов, племенные вожди, крупные сановники, высшие военные чины, верхушка духовной иерархии, местная знать. Особенностью арабского феодального строя было то, что там не было четкого сословного деления как в европейских странах; больше уделялось внимания различиям мусульман и немусульман. Например, иудеям и христианам запрещались браки с мусульманами; они не могли иметь рабов – мусульман; носили особое одеяние.   Следует отметить, что в VII-VIII вв.

 

в Халифате были еще очень крепки рабовладельческие отношения, что сказывалось на замедленном развитии феодализма в большей части Аравии; в то время как, например, в Сирии, Ираке, Египте феодализм практически господствовал безраздельно.   Крестьянство разделилось на многие этнические группы; арабы-мусульмане имели ряд привилегий; так, например, они были освобождены от некоторых налогов. Положение покоренного крестьянства было очень тяжелым: росли налоги, натуральные и денежные поборы; увеличивались различные повинности; в некоторых районах крестьян начали прикреплять к земле.   Наибольшая часть земельного фонда и оросительных сооружений в основных областях Халифата являлась собственностью Халифата. Меньшую часть земельного фонда составляли земли, находившиеся в частной собственности (мульк). Быстро стала развиваться форма условной феодальной земельной собственности – икта (по арабски – надел), которая давалась в пожизненное или временное держание служилым людям. Появились в Халифате и земельные владения мусульманских религиозных учреждений – неотчуждаемые вакфы. От налогового обложения были освобождены земли халифской знати, вакфные и икта.

 

Положение крестьян на землях государственных и на землях феодалов было крайне тяжелым. Поземельный налог (харадж) взимался либо натурой, в виде доли урожая, либо деньгами, в виде постоянных платежей с определенной земельной площади, независимо от размеров собранного урожая.

 

Важную роль в жизни Халифата играли города; в стране шел интенсивный процесс отделения ремесла от сельского хозяйства и развития феодального города как центра товарного производства. При этом необходимо отметить рост техники текстильного, керамического, парфюмерного и бумажного ремесел, а также обработки металлов. Все более расширялся товарооборот, возросла караванная торговля, в том числе и внешняя с Индией, Китаем, со странами Восточной Европы, в том числе и с Русью (с IX в.), и со странами побережья Средиземного моря. В связи с этим получила развитие система кредита, употребление чеков и обменные операции у менял.

 

Среди горожан были богатые купцы, ремесленники, мелкие торговцы, поденщики. Города были заинтересованы в сохранении устойчивых экономических связей между отдельными регионами страны.   Государственный строй.   Халифат представлял собой феодально-теократическое, централизованное государство во главе с халифом – преемником пророка (представителя аллаха на земле).

 

Власть халифа была практически восточной деспотией, он верховный собственник земли, глава государства, обладающий всей полнотой светской и духовной власти. Власть их в основном стала наследственной, они пользовались правом назначать своего преемника.   На практике неограниченную, самодержавную власть имели лишь некоторые халифы из династии Омейядов.

 

Так в связи с распадом Халифата в IX в. прежние арабские племенные ополчения утратили свое значение; поэтому появляется наемная конная гвардия тюркского происхождения.

 

Эта гвардия (мамлюки) скоро приобрела решающую силу в стране и начала свергать одних халифов и возводить на престол других; начиная с 60-х гг. IX в. халифы стали практически заложниками в руках собственной гвардии.

 

На систему органов управления халифата оказал сильное влияние при Аббасидах государственный механизм Ирана.

 

Заместителем халифа и вторым лицом в государстве стал визирь, который руководил ведомствами (диванами): финансов, войска, учета земель, организации ирригационных работ, внутренних дел (который содержал финансово-статистические сведения), чиновников.   В Халифате имелся также штат сановников, осуществляющих надзор за другими чиновниками халифа, ведавших имуществом халифа; руководящих полицией; контролирующих начальника телохранителей; заведовавшего почтой (его функции заключались, например, в собирании сведений для халифа о состоянии земледелия, об урожае, о сборе налогов, о настроениях местного населения, деятельности администрации).   Территория Халифата делилась на провинции, обычно соответствовавших завоеванным государствам и областям. Управляли ими, как правило, наместники халифа – эмиры, в ведение которых были вооруженные силы и местный аппарат административно-финансового управления.   Что же касается более мелких административно-территориальных подразделений, то они управлялись преимущественно на основании обычаев. Должностные лица, стоящие во главе городов и селений, носили разные названия. В Аравии их звали старшинами-шейхами.   Как уже указывалось, в конце VIII в. наметились децентрализаторские тенденции в развитии Халифата. Стремление крупных феодалов к политической самостоятельности привело к образованию местных наследственных эмиратов, превращавшихся постепенно в самостоятельные государства. Так появился Кордовский эмират в Испании; в 788 г. образовалось независимое от багдадского халифа государство в Марокко; в период с 800 по 909 гг.

 

сложились самостоятельные государства в Тунисе и Алжире. В IX в. самостоятельным государством стал и Египет, возродилась местная феодальная государственность в Средней Азии, Грузии, Армении, Азейбарджане. После этого халиф сохранил свою власть лишь над частью Месопотамии и Аравии.      § 2. Мусульманское право     Мусульманское право тесно связано с религиозными и моральными установлениями, нормами.

 

На раннем этапе истории Арабского халифата и развития ислама мусульманское богословие и правоведение тесно переплетались и составляли как бы единое целое. Однако в дальнейшем (примерно, с середины X в.) правоведение стало отделяться от мусульманской теологии, что проявилось в деятельности мусульманско-правовых школ (толков).   Основным источником мусульманского права является Коран – главная священная книга мусульман, которая по учению ислама существовала вечно и была сообщена богом Мухаммеду, как откровение. Эти “откровения от бога” со слов Мухаммеда записывались его последователями. Коран был собран в единую книгу, отредактирован и разделен на 114 глав (сур) при халифе Османе (644-656 гг.). Суры состоят из разного количества (от 3 до 286) айятов-стихов. В Коране всего насчитывается 6225 айятов. Большая часть Корана имеет богословское и мифологическое содержание. Для начального ислама не существовало разницы между духовными лицами и мирянами, между мусульманской общиной и государственной организацией, между религией и правом. Однако вопросы права в той или иной степени затрагиваются лишь в 500 айятах.   К Корану – главному источнику мусульманского права с конца VII в. присоединился еще и другой – сунна (по арабски обычай, пример), состоявшая из хадисов (рассказов) из жизни Мухаммеда, о его суждениях. Дело в том, что после смерти пророка новые поколения мусульман столкнулись со множеством вопросов, для решения которых Корана оказалось недостаточно даже при крайне расширенном его толковании.

 

Поэтому появилась необходимость в хадисах, содержащих важные нормы мусульманского права. По мере того, как арабское общество развивалось и жизнь становилась все более сложной, выяснилось, что Коран и хадисы не дают ответа на многие вопросы. Тогда появилось еще два источника мусульманского права: иджма – согласованное мнение наиболее авторитетных богословов и правоведов и кияс – решение судебных дел по аналогии. Иджму дополняла фетва – сборники судебных решений и комментарии наиболее крупных мусульманских законоведов.   Самого Мухаммеда мусульмане называли шариа – законодателем; поэтому вся система мусульманского права получила название шариата.   Дополнительным источником мусульманского права является так же обычай (адат), который применяется в случаях, если имеется пробел в законодательстве или если закон прямо ссылается на обычаи.   Конечно, источником права в Халифате были указы халифов – фирманы. В более поздних мусульманских странах (Турции и др.) источником права стали государственные законы – кануны.

 

Основной чертой мусульманского права является то, что оно вытекает из религии – ислама.

 

Поэтому для мусульман, в какой бы стране они не проживали, обязательным является только мусульманское право.   В Арабском халифате не было разделения населения на сословия. По религиозному признаку население делилось на мусульман и немусульман; первые были привеллигированными. Правоспособность и дееспособность в полном объеме закреплялась за мусульманами.

 

Так, лица, исповедовавшие христианскую или иудейскую веру, занимали более низкое положение, обязаны были платить поземельную подать с земель, завоеванных мусульманами (харадж) и тяжелый государственный налог (джизьет).

 

Нормы шариата распространялись на них лишь в том случае, когда они совершали преступления или заключали сделки с мусульманами.   Право собственности.   Вещи делились прежде всего на те, которые могут находиться в собственности мусульман, и на те, которые были изъяты из гражданского оборота. Ко вторым относились: воздух, море, пустыня, мечети и др. Было понятие “нечистых вещей” (например, вино, свинина; книги, противоречащие положениям ислама). Земли в основном подразделялись на государственные; находящиеся у частных лиц; брошенные земли; земли, не пригодные для обработки.

 

Особый статус имела святая земля (хиджаз), та часть Аравийского полуострова, где жил Мухаммед; она состояла из двух частей: города Мекки с его областью и остальной части хиджаза. Земля Мекки и окрестности принадлежала богу; здесь неверные не имели права селиться; здесь запрещено было убивать животное на охоте; никакое дерево или растение, выросшее само собой, не должно было быть повреждено или вырыто. Остальная часть хиджаза отличалась тем, что неверные не имели права жить там более трех дней на одном месте; в случае смерти запрещалось их хоронить на этой земле.   Завоеванные земли считались собственностью государства и поступали в распоряжение халифа. При этом побежденные вынуждались заключать договор с победителями, по которому они отказывались от права собственности на принадлежащую им землю, но получали ее для ведения хозяйства с уплатой подати (харадж) в твердо установленном размере или в зависимости от дохода. Эти земли (вакф) являлись собственностью государства.   Наибольшая часть земельного фонда и оросительных сооружений в основных областях Халифата являлась собственностью Халифата.

 

Меньшую часть земельного фонда составляли земли халифов и членов их семьи и близких родственников (савафи) и земли, находившиеся в частной собственности отдельных лиц (мульк) с правом купли-продажи.   При Омейядах господствовали еще недостаточно развитые формы феодальной собственности в виде государственных, общинных и мульковых земель. Но при этой династии появились уже зачатки и условной феодальной собственности на землю: земельные участки (катча), отдаваемые за службу военным людям, и более обширные территории (хима), передаваемые арабским племенам, как кочевым, так и земледельческим.

 

В дальнейшем, при Абассидах в связи с развитием феодальных отношений получила широкое распространение и условная форма земельных владений, получившая новое название – икта, которая предоставлялась отдельным феодалам за военную или государственную службу. Со временем феодалы добились права передачи икта по наследству вне зависимости от несения службы, после чего эти владения стали приближаться к мульковым землям.

 

Обязательное право.   В основном мусульманское право регулирует обязательства из договора. В договоры могли вступать лица, обладающие дееспособностью. Полностью недееспособными были несовершеннолетние, умалишенные, банкроты, рабы; ограниченно дееспособными являлись больные (они могли распоряжаться только одной третью своего имущества), неверные (кяфир) в отношении некоторых сделок (приобретать в собственность землю или рабов – мусульман). Договор заключался в письменной и устной форме. Недействительными были договоры, заключенные вследствие обмана, по ошибке, по принуждению; а также заключенные с безнравственными целями или с использованием “нечистых” и изъятых из оборота вещей.   В шариате закреплялся принцип обязательности исполнения договора.

 

Обязанность соблюдать договоры подчеркивалась в Коране и рассматривалась как священная.   Мусульманское право различает следующие виды договоров: купля-продажа, заем, ссуда, наем, дарение, мена, поставка, поклажа, товарищество, поручение и др.   При договоре купли-продажи совершается передача вещей. При этом сделка считается несостоявшейся, если передача товара, вещей и денег за них не произойдет в течение трех дней. В случае обнаружения скрытых недостатков в приобретенных вещах покупатель мог обратиться в суд с иском о расторжении договора.   Шариат знал договоры о залоге и поручительстве, как средстве, обеспечивающем исполнение обязательства. Неоплатного должника нельзя было обратить в рабство, но он мог быть принужден отработать долг.   Широкое распространение имел договор аренды земли, который определял размеры и порядок взимания арендной платы в пользу арендодателя. В Арабском халифате значительное развитие получили договоры союза и товарищества, которые заключались с целью совместной торговой деятельности, для совместного строительства и использования ирригационных сооружений, совместной обработки почвы и посева и т. д. Характерным для арабского общества было распространение специфических односторонних обязательств – обетов.   Брак и семья.   Мусульманское право предусматривает брачный договор, который напоминает своеобразную торговую сделку; причем женщина не является договаривающейся стороной, а составляет предмет договора. Фактически вопрос о замужестве дочери решал отец, стремясь при этом получить за дочь максимальную цену (выкуп). Брачный документ составляется кадием (судьей) и должен удостоверяться свидетелями мужского пола (не менее двух). Препятствием к браку считаются: кровное родство, близость родства по кормилице, свойство, идолопоклонство.

 

Шариат признает за мусульманином право иметь четырех жен; кроме этого он может иметь наложниц из числа рабынь. Жена имеет право на содержание, на отдельное помещение, на выделяемое мужем имущество. Жена не участвовала в расходах по дому, которые лежали на муже; она была обязана заниматься домашним хозяйством и воспитанием детей.   Шариат в целом закреплял главенство, привилегированное положение мужа в семье; он мог подвергать жену телесным наказаниям; для него существовала свобода развода (талак).   Жена могла требовать развод только через суд и в следующих случаях: если муж не исполняет своих обязанностей (не дает жене содержания, имеет физические недостатки, не состоит с ней в супружеских отношениях), если он жестоко обращался с женой.   Развод мог иметь место в случаях взаимного проклятия (лиана). Это проклятие произносится мужем перед судьей, когда он считает, что родившийся у жены ребенок является результатом нарушения ею супружеской верности, но он не в состоянии это доказать.

 

Жена со своей стороны может клятвой отрицать это заявление. Брак по причине лиана расторгается окончательно (при разводе по другим основаниям брак мог быть заключен вторично).   В случае развода муж должен был дать жене часть имущества “согласно с обычаем”.   Был еще один способ развода по инициативе жены, когда она по договоренности с мужем давала ему определенное вознаграждение (ивад).   Наследственное право.

 

Шариат говорит о наследовании по закону и завещанию. Наследники по закону делились на множество категорий; первая очередь – нисходящие (дети, внуки); вторая – восходящие; третьи – боковые родственники: при этом сперва перечисляются родственники из числа лиц мужского пола; далее наследницы (дочери, внучки, мать, бабка, сестра, супруга). Каждый из наследников имеет право на определенную долю в наследстве. Доля эта уменьшается при наличии других наследников. Так, муж получает половину наследства, оставшегося после смерти жены, если она не оставила ни детей, ни внуков; если же таковые имелись, то муж получал четвертую часть наследства. Наследственная доля женщин составляла половину доли мужчины.   Завещание было ограниченным, так как наследодатель мог завещать только одну треть имущества. Завещания допускались как в письменном виде, так и в устной форме. Завещание не могло быть в пользу законных наследников.

 

Не имели права наследования следующие лица: неверные в отношении имущества мусульманина, виновные в лишении жизни наследодателя, разведенные, рабы.

 

Поскольку наследование по закону было весьма сложным и запутанным, постольку наследодатель назначал обычно доверенное лицо, которому поручалось осуществить раздел имущества между наследниками.   Уголовное право.

 

В области уголовного права шариат отличался прежде всего слабо разработанной системой преступлений и наказаний. Отсутствует понятие состава преступления, не разработаны институты рецидива, соучастия.

 

Так, например, укрыватели и попустители не считались соучастниками преступления. Отсутствовали смягчающие и отягчающие вину обстоятельства; сохранялась кровная месть.   Преступление рассматривается как совершение запрещенного и наказуемого Аллахом деяния, так как по шариату все поступки и даже мысли людей предопределяются в конечном счете волей Аллаха.   В период средневековья сложилась в Халифате классификация правонарушений, подразделяемых на три вида. Первый – это преступления, представляющие наибольшую опасность и наказываемые точно определенной санкцией – хадд (бунт, вероотступничество, разбой, кража, прелюбодеяние, употребление спиртных напитков).   Вторая группа правонарушений – преступления, за совершение которых также предусматривается точно определенная санкция кисас, означающая как бы талион – возмездие, т. е.

 

наказание, равное по тяжести совершенному деянию (убийство, тяжкие телесные повреждения).

 

Коран, например, подчеркивает: “Кто же преступает против вас, – то и вы преступайте против него подобно тому, как он преступил против вас…”   Третью категорию составляют все иные правонарушения, которые наказываются не точно установленной санкцией – тазир и могут затрагивать как “права Аллаха” (нарушение религиозных обязанностей – неуплата заката, отказ от совершения молитвы, несоблюдение поста), так государственные и частные интересы (нарушение обязательств по сделкам, неуплата выкупа за кровь, обмеривание, обвешивание, мошенничество, взяточничество, растрата средств казны или сирот, лжесвидетельство, шпионаж, колдовство; нарушение правил поведения в общественных местах, особенно касающихся интересов и морали женщин; умышленное вынесение неправомерного судебного решения; притеснение подданных или произвол по отношению к подчиненным).   Рассмотрим более подробно некоторые преступления различных видов по указанной классификации.   По мусульманско-правовой теории бунт трактуется очень широко и охватывает попытки свержения главы государства, неповиновение властям и иные виды антигосударственной деятельности, за которые Коран и сунна предусматривает смертную казнь.   Основная мера наказания за разбой – смертная казнь, причем если в преступлении участвовало несколько лиц, то все они приговариваются к высшей мере наказания.   Кража наказывается членовредительством. В Коране сказано: “Вору и воровке отсекайте их руки в воздаяние за то, что они приобрели, как устрашение от Аллаха”. Для наказания кражи отсечением правой руки само похищенное имущество должно соответствовать определенным требованиям. Так, его стоимость не должна быть ниже определенной цены, которая, согласно выводам различных правовых школ (ханифитов, шафиитов, ханбалитов), устанавливалась в сумме от 1/4 до 1 динара. Кроме того, данное имущество должно относиться к вещам, находящимся в обороте (могло отчуждаться). Поэтому кража “нечистых вещей” (вина, свинины) не относилась к преступлениям хадд.

 

За повторную кражу отрубали левую ногу; за кражу в третий раз виновный лишался левой руки, а в четвертый раз – правой ноги. Однако, по преобладающему мнению, начиная с третьей кражи преступник мог быть подвергнут наказанию по усмотрению судьи (тазир), которому рекомендовалось приговаривать виновного к лишению свободы либо к смертной казни.   Что касается прелюбодеяния, то в Коране имеется немало стихов, посвященных этому опасному преступлению против семьи и устоев морали. Так, например, в Коране говорится: “Прелюбодея и прелюбодейку – побивайте каждого из них сотней ударов. Пусть не овладевает вами жалость к ним в религии Аллаха, если вы веруете в Аллаха…” Указанная норма была дополнена сунной: по преданию Пророка, если совершившие прелюбодеяние мусульманин или мусульманка состоят в браке, то они наказываются сотней ударов и забиваются камнями до смерти; а за внебрачное сожительство виновные получают по сотне ударов и подлежат высылке сроком на один год.   Употребление спиртных напитков также относится к преступлениям хадд. Коран не предусматривает определенного наказания за это деяние, но сунна предусматривает определенную меру наказания за него. Согласно одному из преданий, Пророк требовал подвергать тех, кто употребляет спиртное, телесному наказанию и даже приговаривать их к смертной казни, если обвиняемый предстает перед судом в четвертый раз. Основная мера наказания за употребление алкоголя – от 40 до 80 ударов плетью.

 

Рассмотрим вопрос об ответственности за убийство.

 

Согласно сунне, умышленное убийство наказывается смертной казнью, если только ближайшие наследники убитого не согласятся простить его, давая ему возможность откупиться.

 

Ведь в Коране говорится: “А кому будет прощено что-нибудь его братом, то – следование по обычаю и возмещение ему во благе”. По шариату выкуп за кровь при убийстве устанавливался в размере 100 верблюдов или их стоимости (одна тысяча золотых динаров или 12 тыс. динаров в бумажных деньгах), а за женщину полагалось выплатить половину указанной суммы. Смертный приговор приводился в исполнение, как правило, отрубанием головы.   В случае неумышленного убийства виновный, помимо выкупа (дийа), должен был нести религиозное искупление каффара (поститься в течение двух месяцев). За убийство неверного выкуп взимался в размере одной трети, за убийство язычника (огнепоклонника) – в размере одной пятнадцатой.   Если свободный убьет чужого раба, то он должен уплатить полную стоимость раба. А если раб убьет свободного, то он выдавался наследникам убитого. Что касается телесный повреждений, то по шариату в принципе предусматривался талион. В Коране говорится: “И предписали Мы им, что душа – за душу, и око – за око, и нос – за нос, и ухо – за ухо, и зуб за зуб и раны – отмщение”. Талион не применяется к мужчине за рану, нанесенную женщине, и к свободному за поранение раба.   С согласия пострадавшего виновный мог заплатить соответствующий выкуп за ранение. В этом случае выкуп взимается в меньшем размере, чем за убийство. Так за лишение одной руки или одной ноги выкуп взимается в половинном размере по сравнению с выкупом за убийство; за лишение пальца – десятая часть выкупа; за выбитый зуб – одна двадцатая. Но за лишение органов чувств, обеих ног или десяти пальцев рук выкуп взимается полностью.   За правонарушения категории тазир применялись самые различные меры наказания от смертной казни (за шпионаж в пользу врага, за призыв к смуте, за отказ от основных принципов мусульманской веры, за колдовство), и до устного порицания (например, за лжесвидетельство в некоторых случаях) или отлучения (“И покидайте их на на ложах” – так советует Коран мужьям обращаться с провинившимися женами), или унижение нарушителя бритьем головы (но не бороды), чернением лица или вождением в полуобнаженном виде по улицам города с публичным оглашением совершенного им греха, распятие на три дня без лишения жизни, но с запретом принимать пищу. Характерная особенность тазира заключается в том, что он не представляет систему строго установленных санкций за конкретные правонарушения. Поэтому судья может по своему усмотрению определять наказание в зависимости от тяжести деяния и личности виновного; он может, например, сочетать телесное наказание с высылкой; определять срок лишения свободы до тех пор, пока виновный не раскаялся или не исправился – уплатил долг, выполнил религиозную обязанность.

 

Вместе с тем, шариат допускал даже превентивное наказание тазиром по отношению к лицам, которые не совершили конкретных проступков, но дают основание подозревать, что они могут их совершить.   Суд и процесс.   Начальный этап правосудия был тесно связан с деятельностью пророка Мухаммеда, который лично решал споры как среди членов мусульманской общины, так и между ними и немусульманами. Одновременно Муххамед поручал своим наместникам не только управление городами и областями, но и осуществление судебных функций.

 

После смерти Пророка высшую судебную власть продолжали иметь халифы.

 

Что касается наместников, то они стали поручать рассмотрение дел знатокам мусульманского права, которые в конечном счете превратились в профессиональных судей. Отправление правосудия было привилегией духовенства. Мусульманские судьи (кади) назначались халифом и выступали от его имени. После прихода к власти Аббасидов появилась должность верховного судьи, который по поручению халифа подбирал и назначал судей, контролировал их деятельность, Эти функции высший судья осуществлял совместно с коллегией виднейших богословов. В компетенцию кади входило рассмотрение гражданских и уголовных дел, часть которых относилась к прерогативе халифа и наместников. Дело в том, что в Арабском халифате судебная власть не была отделена от исполнительной. Халифы и наместники не только определяли пределы юрисдикции судей, но и непосредственно участвовали в отправлении правосудия. Поэтому многие предпочитали обращаться за защитой своих прав не к судье, а непосредственно к наместнику или даже к самому халифу. Например, жалобы на произвол чиновников рассматривались специальными судьями из “ведомства жалоб”.   Кадий в сложных случаях имеет право советоваться с законоведами, приглашать их на судебные заседания; он может назначить одного или несколько заместителей из числа мусульман безупречного образа жизни, знающих шариат.

 

Кроме судебных функций кади наблюдали за исполнением судебных решений, ведали вопросам опеки и попечительства, осуществляли надзор за вакфами, за местами заключения, удостоверяли завещания, проверяли законность землепользования.   Что касается процесса, то мусульманское право не знает принципиальных различий в порядке рассмотрения уголовных и гражданских дел. Определенная категория дел (тяжбы гражданско-правового характера по сделкам, телесные повреждения, ложное обвинение в прелюбодеянии) рассматривалась только по заявлению лица, права которого нарушены.   Большинство дел могли стать предметом судебного разбирательства по требованию любого, в том числе и инициативе судьи. Судья единолично принимал решение по рассмотренному делу в течение одного дня.   До середины VIII в.

 

ход судебного разбирательства не фиксировался в письменном виде; принятое по делу решение сразу же приводилось в исполнение. Но уже в начальный период правления Аббасидов процесс стал письменным.

 

Шариат знал следующие виды доказательств: признание, свидетельские показания, письменные документы; клятва; обоснованные, по усмотрению судьи, слухи, и личное убеждение судьи, сложившиеся на основе известных только ему фактов.

 

Процесс в целом носил состязательный характер; при рассмотрении гражданских споров судья должен был предоставить тяжущимся равные права.   Особое внимание мусульманское право уделяло свидетельским показаниям. При этом отдавалось явное предпочтение показаниям мужчин: по преступлениям, за которые предусматривались строго определенные меры наказания, во внимание принимаются только свидетельские показания мужчин (четырех по прелюбодеянию, двух по иным деяниям). По менее значительным уголовным делам и обычным спорам показания одного свидетеля мужчины могли дополняться свидетельством двух женщин.

 

В Коране по этому поводу сказано: “И берите в свидетели двух мужчин. А если не будет двух мужчин, то – мужчину и двух женщин, на которых вы согласны, как свидетелей, чтобы если собьется одна, то напомнила бы ей другая…”   Процесс был публичным, судебные дела рассматривались обычно в мечети, где могли присутствовать все желающие. Прокуроров и адвокатов в Арабском халифате не было. В целом процесс отличался простотой и несложностью.  ГЛАВА ВОСЬМАЯ.    ИНДИЯ.     В начале IV в. Индия состояла из многих мелких и более крупных государств, во главе которых стояли раджи, опиравшиеся на привилегированные касты брахманов (жречество) и кшатриев (военная знать).

 

В 320 г. один из таких раджей северной Индии Чандрагунта покорил соседних правителей и основал в бассейне реки Ганга сравнительно крупное государство Гунта, которое просуществовало до начала VI в.   Индийское общество эпохи государства Гунта сочетало черты общинных порядков с чертами рабовладельческого общества и с чертами зарождающегося феодализма. В общественном строе Индии сохранялась система каст, закрепленная в свое время законами Ману. Большое значение в жизни общества имели сельские общины, во главе которых стояли старосты и другие должностные лица. Сельская община состояла из нескольких десятков или сотен семей, где земледелие соединялось с ремеслом. Ранние проявления феодализма в период правления династии Гунта сказывались в формировании сословия военно-служилых людей, получающих за службу землю с сидевшими на ней крестьянами. При этом формировался строй феодальной иерархии во главе с царем-магараджем, от которого зависели более мелкие князья-раджи. Господствующей религией по-прежнему был брахманизм, но только в его новой форме – форме индуизма, включавшего в себя некоторые элементы буддийской религии с ее учением о непротивлении злу, аскетизмом, верой в переселение душ.   В начале VI в. государство Гунта пало под ударами кочевников-эфталитов (белых гуннов), которые в 530 г.

 

были разбиты. Но в связи с развитием процесса феодализации центральная власть магараджи слабела, а могущество его вассалов-раджей усиливалось.   Со второй половины VII в. Индия на длительное время превратилась в раздробленную страну со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями.   Сперва над Индией нависла арабская угроза, с ее пропагандой ислама, но к середине VIII в. арабы были изгнаны из Индии.   Но в начале XI в. мусульманское нашествие в лице турок и афганцев возобновилось с еще большей силой. В результате много мусульман осело на севере Индии, а часть местного населения северо-западной Индии (теперешнего Пакистана) приняла ислам и постепенно слилась с завоевателями.   В 1192 г. союзные войска индийских князей были разгромлены тюрками-мусульманами и создали на территории Северной Индии собственное государство со столицей в г. Дели. Так появился Делийский султанат. При мусульманских правителях в Индии заметно усилился процесс феодализации. Они широко раздавали земли за военную службу туркам и афганцам и местным знатным индусам, принявшим ислам.   Эти пожалования – икты с течением времени превратились в наследственные владения, из которых сложился ряд крупных территориальных княжеств. Крупнейшие владельцы иктов в XIII в. превратились в самостоятельных правителей. Мелкие владельцы иктов (средние и мелкие феодалы) получали земельную ренту с крестьянских общин, усилив до крайней степени их эксплуатацию. В Индии стала складываться феодальная иерархия, на верхней ступени которой находился “повелитель правоверных”.

 

Далее шли крупнейшие феодалы (князья-раджи); ниже стояли тхакуры (бароны – по европейски).

 

И наконец, внизу феодальной иерархии находились индийские рыцари (раджпуты); особенно много их было в пограничной области, находившейся между северной и средней Индией, которая получила название Раджпутаны.   Дворцовые перевороты, феодальная анархия в Делийском султана-те поставили под угрозу дальнейшую судьбу народов Индии, когда у ее границ появились монгольские войска.   Необходимость обороны своих владений вынудила феодалов объединиться вокруг делийского султана Балбана (1265-1287 гг.), который сумел подорвать силу господствующей до этого тюркской феодальной клики. При нем создается сильный центральный государственный аппарат и огромная армия из наемников. Появились многочисленные ведомства, основным из которых были финансовое (налоговое) и военное.   Территория делийского султаната была разделена на несколько областей, возглавляемых назначаемыми из центра наместниками (вали). Мусульманские правители, чтобы укрепить свои позиции среди покоренного населения, всячески поощряли переход индусов в ислам, предоставляя за это привилегии в занятии высоких постов в армии и администрации, давая налоговые льготы.   В конце XIII-начале XIV в. отдельные отряды монголов стали проникать в северную Индию, хотя набеги кочевников в это время в целом отражались. Но опустошения северных областей, ограбление населения сказались на упадке сельского хозяйства, промышленности и торговли.

 

В конце XIV в. Индия подверглась еще более страшному опустошению и разорению со стороны 120-тысячной армии Тимура, нанеся сокрушительный удар и без того уже слабому Делийскому султанату, который с этого времени перестал существовать как большая и относительно сильная держава и распался на ряд феодальных государств, мусульманских и индусских, которые вели друг с другом постоянную борьбу. Мусульманские северные князья, ранее имевшие большое влияние, были теперь ослаблены и не могли уже сохранить прежней гегемонии. Индийские же раджи, хотя несколько и усилились, все же не были настолько сильными, чтобы осуществить объединение Индии своими силами.   Воспользовавшись этим противостоянием, раздробленностью Индии, европейцы положили начало колонизации Индии.

 

Так, в 1498 г. в Каликут прибыла эскадра Васко да Гамы; в начале XVI в. португальцам удалось захватить ряд пунктов на западном и южном побережье Индии.

 

А в начале XVI в. Индия подверглась новому завоеванию. В 1526 г. правнук Тимура, правитель Кабула Бабур с 20-тысячным войском, состоявшим главным образом из турок и афганцев, завоевал громадную, но раздробленную Индию.   Из владений северной Индии и восточного Афганистана создалось большое государство, получившее название “Империи великих моголов”. В дальнейшем власть “великих моголов” распространилась почти на всю Индию. При преемниках Бабура, особенно при его внуке Акбаре (1556-1605 гг.) территория Могольской державы значительно расширилась, включая почти всю Индию и Афганистан.   Могольское завоевание не внесло существенных изменений в социально-экономический строй феодальной Индии. Собственником всех земель считался падишах. Большая часть земли фактически находилась во владении отдельных деревенских общин, внутри которой пахотная земля делилась на наделы, находившиеся в непосредственном пользовании отдельных крестьянских семей.

 

Каждая семья платила налог и выполняла другие повинности. Наряду с земледелием крестьяне занимались ремеслом преимущественно для удовлетворения собственных потребностей. Внутри общины происходила социальная дифференциация.

 

Так управляющий общиной совет – панчаят (совет пяти) состоял в основном из наиболее зажиточных общинников.

 

В общине были и так называемые “пришлые”, которые арендовали землю, оставляя себе лишь восьмую часть собранного урожая.   Особенностью индийских общин было разделение между земледельческим и ремесленным трудом.

 

В каждой общине имелись представители соответствующих каст, наследственно занимавшиеся определенными ремеслами и обслуживающие все потребности общинников. В индийской общине имелись кастовые различия: общинная верхушка (староста и др.) и полноправные общинники принадлежали к более высокой касте, чем общинные ремесленники и слуги, которые принадлежали к самым низшим к неприкасаемым кастам.

 

Деревенская верхушка стремилась к захвату общинных земель и превращению их в свою частную собственность.   Несмотря на все сложности в экономике Индии происходило развитие простого товарного хозяйства, что способствовало зарождению в недрах феодального строя капиталистических отношений.   Эти основы аграрных отношений продолжали оставаться и при Моголах, создавших на их базе свою военно-ленную систему.   Хотя падишах и считался верховным собственником всей земли, однако в его непосредственном распоряжении находилось лишь около восьмой части обрабатываемых земель. Все завоеванные земли составляли государственный фонд (халисэ); большая их часть была роздана крупным феодалам в виде условного держания (джагир), которое считалось военным леном, не переходящим, как правило, по наследству. Формально держателю джагира – джагирдару предоставлялось лишь право получения ренты от крестьян, проживающих на пожалованной ему земле, но в реальности его власть была весьма широкой. Вся Могольская Индия была разделена между численно незначительной группой в несколько тысяч крупнейших джагирдаров, каждый из которых должен был нанимать в зависимости от доходов своего лена отряд конных воинов для службы Великому Моголу. Правящая верхушка Моголов в большинстве исповедовала ислам. Наряду с ней в Могольской державе сохранились феодалы-индусы, игравшие второстепенную роль и считавшиеся вассалами падишаха.   Значительные площади земли оставались в руках индусских храмов.   Что же касается мусульманского духовенства, то ему предоставля-лись наследственные земли (вакуфы), которые освобождались от налогов и предназначались для содержания мечетей, святынь, духовных школ и т. п.   Крестьянство Индии находилось в крайне тяжелом положении: больше половины урожая шло в пользу феодала; определенная доля вносилась на содержание общинной верхушки, жрецов, общинных ремесленников. Кроме того, крестьяне несли трудовую повинность по строительству оросительных систем, дворцов, дорог и т. д.   Несмотря на преобладание натуральных форм хозяйства, торговля и товарно-денежные отношения получило значительное развитие в Индии. Индийские купцы были тесно связаны с феодалами, да и сами феодалы нередко занимались торговлей.   Относительно процветали те города, которые являлись ставкой крупных феодалов. Существовали и города, служившие центрами торговли и ремесла. Торговля и ростовщичество находились по преимуществу в руках представителей индусских каст, занимавшихся этим делом с древнейших времен.   По форме правления держава Моголов была феодальной деспотией. В рядах господствующего класса шла постоянная борьба между шахской центральной властью и крупными феодалами, стремившимися превратить свои лены – поместья в наследственные и самостоятельные владения, а также междуусобные войны джагирдаров между собой.   Главной силой армии Моголов была тяжелая конница, состоящая из наемных воинов отдельных джагирдаров.   Одним из важнейших ведомств было налоговое ведомство, находящееся в подчинении падишаха; в его канцеляриях хранились земельные кадастры податных земель с указанием их площади, качества почвы, характера производимой культуры, ирригационных сооружений, и размеры налогов.

 

Всю эту сложную работу выполняли главным образом писцы и чиновники, исповедовавшие индуизм и принадлежавшие к высшим кастам. Города в Индии не имели самоуправления.

Прокрутить вверх